Как-то, выходя из министерства, я встретила молодую женщину.
– Вы мисс Виолетта Денвер? – обратилась она ко мне.
Я ответила, что это так.
– Я Анна Тарраго-Ли. Могу я поговорить с вами?
Я была просто шокирована. Жена Ричарда!
– Что вы хотели мне сказать? Она оглянулась:
– Не можем же мы разговаривать здесь. Пойдемте и посидим где-нибудь. Выпьем вина или кофе…
Я ошеломленно посмотрела вокруг. Единственное место – это кафе, куда мы ходили обедать.
– Пойдемте вот туда, – предложила я. Она сморщила носик и ответила:
– Выбора, пожалуй, нет.
Анна выглядела очень элегантно: бледно-серый костюм из тонкой ткани, шляпка, украшенная мягкими серыми перьями и надетая чуть набок… Изящная, высокая, с точеными чертами лица… но была в ней некая холодность и равнодушие.
Мы сели и заказали кофе.
– Чувствую, что вас интересует, почему я здесь, – сказала она.
– Да. Не представляю, почему вам захотелось встретиться со мной.
– Вы ведь знаете, кто я. Ричард рассказывал вам обо мне?
– Да, как-то упоминал.
– И рассказал все, полагаю?
– Не думаю. В действительности, он рассказал мне очень мало. Он упоминал о вас как раз перед бомбежкой.
– Да, я слышала об этой бомбежке. Вы были вдвоем в квартире, когда это произошло, не правда ли? Должно быть, это потрясло вас. А как Ричард?
– Вы не знаете? Его выписали из больницы, и он отбыл на место службы.
– Надеюсь, он не присоединился к десанту?
– Ему надо еще немного подлечиться, прежде чем он будет способен принять участие в боевых действиях.
– Наш брак был ошибкой, – жалобно произнесла Анна. – Мы не подходим друг другу. Странно, надо вначале что-то сделать, чтобы потом разочароваться.
– Такое случается со многими.
– Вы хорошо знаете Ричарда?
– Он друг моей семьи, я знаю его несколько лет. – У него была эта квартира…
– Да. Она принадлежала его другу, который позволил ему жить там в свое отсутствие. Ричард нашел это весьма удобным, хотя у его семьи есть дом в Кенсингтоне.
Она странно улыбнулась:
– Знаю. Там живут его мать и сестра. Квартира, должно быть, очень подходила вам.
Сплошная загадка. Удивительно, что я сижу здесь, пью кофе и говорю с ней, как будто мы старые знакомые.
Она смотрела через меня, куда-то вдаль. Странная она была женщина! Я не понимала, что значит эта встреча, но чувствовала, что за нею кроется нечто важное. Во всяком случае, это было не простое любопытство к одному из друзей Ричарда.
– Думаю, с ним все будет в порядке. Он легко ранен, – сказала я.
– Да, – Анна поставила чашку на стол. – Очень интересно было познакомиться с вами.
– Как вы узнали обо мне?
– Я услышала о бомбежке и о том, что вы были с ним в это время. Раз или два он упоминал ваше имя. Итак, я решила прийти и увидеть вас. Хотела узнать, насколько тяжело он пострадал.
– Как его жене вам должны были сообщить об этом…
– О, я не встречалась с ним некоторое время. Мы уже давно не живем вместе. И я сменила фамилию на девичью.
– Понимаю. Вам не стоит о нем волноваться. Вскоре он будет в норме.
– Спасибо, что уделили мне время.
Она встала. Люди оглядывались на нее. Такие элегантные создания не каждый день появлялись в этом кафе.
Мы вышли на улицу.
– До свидания, – холодно произнесла Анна. Я так и не смогла тогда понять, какую цель преследовала эта встреча.
Ричарда не сразу отправили за пролив, а оставили на некоторое время на берегу. Я разыскала его и рассказала о визите его жены. Я не могла рассказать о встрече с женой Ричарда Дорабелле или родителям, так как догадывалась, что он хочет сохранить в тайне свой брак.
Я пыталась не думать об этой встрече, но это было не так легко. Было в леди Анне что-то зловещее, дурное, что-то отталкивающее.
Жизнь постепенно входила в нормальную колею. Были те же шутки, те же обеды в кафе, но теперь, входя туда, я всегда вспоминала изящную фигурку в сером.
«Летающие снаряды» все чаще и чаще появлялись над городом. Много их сбивали еще на подлете, но многие прорывались и наносили сильные разрушения, и были смертельно опасны для любого.
Но в общем настроение было хорошее. «Летающие снаряды» не могли испортить впечатления от наших побед на континенте. Я хорошо помню тот день. Наверное, я никогда не забуду его. Наступил душный июль. Мы сидели за столом, работали и тихо сплетничали. Билли Бантер, зная, что не может прекратить разговоры, разрешил говорить шепотом, лишь бы не кричали.
Флоретт была очень счастлива: неделю тому назад она познакомилась с молодым человеком, который имел какое-то отношение к артистическому миру. Он был фокусником, не лучшим, но и не худшим. А сейчас работал в отделе культуры армии, потому что по здоровью не мог служить в боевых частях. И конечно, надеялся на великое будущее.
Флоретт нашла брата по духу, с которым могла поделиться своими мечтами и научиться кое-чему в театральном деле.
Пегги так беспокоилась о будущем Флоретт, как никогда бы не побеспокоилась о своем. Итак, свободная духом Мэриан, Мэри Грейс я и Флоретт мирно сидели и работали в тот прекрасный день.
Терри Траверс, фокусник, дал Флоретт несколько вырезок из газет, где рассказывалось о его выступлении в Блэкпуле. Все их она положила в альбом рядом с заметкой, рассказывающей о ней самой, и принесла показать нам. На столе не было места, поэтому Флоретт оставила альбом в гардеробе.
Некоторое время спустя завыли сирены, предупреждающие о воздушном налете. Как обычно, никто не обратил на это внимания. Но вдруг послышался пронзительный свист. Это был сигнал «угроза», означавший, что снаряд летит на нас.
Мы подбежали к окнам. Никогда мне не приходилось видеть «летающий снаряд» так близко. Мы в ужасе смотрели на него. Бежать в укрытие было уже поздно, он завис над нами.
Флоретт крикнула:
– Я же оставила свои вырезки в гардеробе! Мы рассмеялись тому, что в момент, когда смерть стоит перед нами лицом к лицу, она думает о каких-то вырезках. А в общем-то было не до смеха.
«Ау, ау!» – орала эта проклятая штука. Мы бросились под стол. Еще мгновение, и она упадет, и все кончится для нас. «Ау, ау!». Мэри Грейс крепко ухватилась за мою руку. Я стала вспоминать прошлое: миниатюры, которые она нарисовала для меня и Дорабеллы, день, когда мы узнали, что Дорабелла утонула, ожидание вестей от Джоуэна…