- Давно меня ждешь? - растеряно спросила Ксения.
- Со вчерашнего вечера.
- Не мог посмотреть где и что я делаю?
- Я не позволяю себе подглядывать за тобой так грубо. Одно дело случайно подслушать твой разговор с подружкой и совершенно другой искать где ты ночуешь.
- Подождешь еще десять минут, пока я умоюсь?
- Нет проблем. Что такое десять минут в сравнении с вечностью. - Ксения бегом отправилась в душ. Размяв сильными струями горячей воды, измученное одеждой тело, и наскоро помыв голову, Ксения слегка расслабилась. Она совершенно не знала, что ей ожидать от беседы с Майклом. Придется ли ей сейчас выдержать сцену ревности? И будет ли она бурной или не очень. А еще не хотелось, чтобы в ее отсутствие зашел кто-то из ее друзей. Завернувшись в большое банное полотенце, Ксения подошла к раковине чистить зубы. Пока зубная паста и щетка совершали действия предупреждающие появление кариеса, Ксения рассматривала себя в зеркале. Ее лицо все больше приобретало бронзовый оттенок, а волосы все больше покрывались золотым налетом. На лицо беспощадно наступала армия веснушек. Наконец, закончив, свой утренний моцион, Ксения вышла к архангелу. К счастью, он был один. Она подошла к нему, поцеловала и села напротив.
- Привет.
- Привет. Знаешь, что меня забавляет в тебе больше всего? - усмехаясь спросил Майкл.
- И что же?
- Ты никогда не здороваешься, не почистив зубы. Ты можешь обсудить все проблемы мирового сообщества, но поздороваешься только после того, как почистишь зубы.
- Это только с тобой. Сама не знаю почему так происходит.
- Это не важно. Важно, что ты остаешься сама собой, и никакие трудности тебя не меняют. Я горжусь тобой.
- Знаю, что врешь, но все равно приятно. Конечно, меняют. И не в лучшую сторону. Но я стараюсь, по мере возможностей сохранять себя в первозданном виде. - Их беседа напоминала диалог двух старых друзей, которые знают друг друга лет сорок. Речь лилась легко и непринужденно. Ксения не выдержала:
- Не спросишь как я провела ночь?
- Ну, считается, что я не имею на это права. Ты же меня бросила.
- Точно. Я забыла.
- А я дурак напомнил!
- Правильно сделал. Я поняла, что с тех пор как мы расстались, мне стало легче с тобой общаться. Хотя я и знаю о твоей любви ко мне, между нами все честно. Нет недосказанности.
- Согласен. Так как ты провела ночь?
- Отлично. Была у Васьки. Заснула у него в постели, пока дожидалась его возвращения. А по приходу ему не удалось меня растолкать. Я была рада проснуться в его объятьях.
- Его объятья отличаются чем-то особенным от объятий остальных мужчин?
- Пожалуй да. Я чувствую какое-то неземное спокойствие. Ощущения будто я нахожусь в теплом солнечном коконе. И ничто и никто не сможет меня потревожить. Похожее ощущение я испытала, когда первый раз попала в Схрон СБ.
- Знаешь, а это очень интересно. Ты не испытываешь к нему нежных чувств? Может мне пора начинать ревновать?
- Не поверишь, но я не знаю. Порой мне кажется, что я люблю троих. И тебя, и Ангела, и Василия. И сказать, что кого-то я люблю как брата, а кого-то как мужчину нельзя. Вы все трое вызываете у меня в тех или иных ситуациях влечение отнюдь не братского характера. Но сказать, что кто-то особенно выделяется не могу. Занимаюсь любовью я только с тобой, но это не главное.
- Для кого как, - усмехнулся Майкл. - Приятно слышать, что я хоть чем-то отличаюсь от твоих дружков-приятелей.
- Давай поговорим о чем-нибудь другом.
- Например?
- Ну, например, о твоих приятелях. Как там Гавриил?
- А что ему сделается? Такой же безалаберный, как бесконечность назад. В голове вечно ветер. Единственное о чем он способен беспокоиться это о сохранении божественных тайн. А к чему этот вопрос?
- Понимаешь, тогда в той истории с Глэстьяром они встретились с Асей. И между ними явно пробежала искра.
- Ты же понимаешь бесперспективность этих отношений?
- Потому что архангелы могут заниматься любовью только с хранительницами?
- Нет. Думаю этот пункт касается только меня, хотя насколько я знаю, его никто не проверял.
- Но тогда что?
- Он бессмертен.
- Это, конечно, серьезный недостаток, но не настолько.
- Он живет на небе, а она на Земле.
- Пусть переберется на Землю, при сроке его жизни, каких-нибудь пятьдесят лет на Земле, можно считать просто командировкой.
- Похоже ты зациклилась на этой идее. - Майкл с нежной улыбкой посмотрел на Ксению. - И так как ты знаешь, что я ни в чем не могу отказать своей возлюбленной, то бессовестно пользуешься этим. Но раз ты такая зануда, может придумаешь предлог, под которым я мог бы затащить его сюда?
- Ты хочешь познакомить его со своей девушкой, какой предлог может быть лучше?
- То есть с тобой?
- У тебя есть еще одна девушка?
- Но ведь мы расстались!
- Что-то пару дней назад, проведя пару весьма пикантных часов со мной в постели, ты об этом старался не вспоминать.
- Ты вспоминаешь об этих минутах?
- Нет… Почти нет… Редко.
- Ты так прекрасна, когда врешь!
- Я никогда не вру!
- Просто блистательна!
- Ну, хорошо. Приводи его сегодня вечером.
- Надеюсь на этот раз ты не станешь учить Гавра целоваться.
- Ты знал?
- Милая, не оскорбляй меня, подозревая в полном отсутствии умственных способностей. Я достаточно хорошо знаю Гавра, чтобы предположить, что он попросит, и неплохо знаю тебя, чтобы быть уверенным, что ты согласишься. Развлечься подобным образом вполне в твоем духе.
- Ты прав, искушение было непреодолимым. - Ксения состроила гримасу покаяния, но у нее это плохо получилось и они дружно рассмеялись. Майкл, убедившись, что физическое моральное состояние Ксении нормальное, удалился, пообещав вернуться вечером с Гавриилом. Ксения вспомнила о том, что ее ждет Василий и одевшись на скорую руку, помчалась завтракать. В шатре Милицы ее ждал неприятный сюрприз. За столом со всеми ее друзьями сидел глава службы безопасности господин Ферзь. Ксения непроизвольно поморщилась и села за стол.
- Здравствуйте, господин Ферзь.
- Здравствуйте, Ксения. Рад видеть, что вы все-таки живы и не покинул этот суетный мир слишком быстро. - Ксения взяла тост и стала нервно намазывать на него масло.
- Прибыли охранять меня лично? Или поручите это кому-нибудь другому?
- Я прибыл с группой своих сотрудников. Кстати, Мари тоже здесь.
- Это первая и я думаю последняя приятная новость, которую вы могли мне сообщить.
- Могу я в таком случае надеяться, что вы позволите Мари охранять вас?
- Только Мари?
- Я думаю, что здесь вам не угрожает сатанинское войско, а одной Мари вполне достаточно, для того чтобы справиться с десятком другим расшалившихся женихов.
- Зачем же в таком случае целая группа?
- Остальные просто рассредоточатся по лагерю. На всякий случай.
- Что ж, не имею ничего против. Господин Ферзь, можно вам вопрос?
- Постараюсь ответить, если это возможно.
- Ваши люди охраняют моих родителей? - Ферзь изумленно уставился на Ксению:
- Да, за ними ведется круглосуточное наблюдение.
- Спасибо. Я очень благодарна вам за это.
- И даже не будете обвинять меня в нарушении их права на личную жизнь?
- Я понимаю, что многим стою поперек горла, и понимаю, что родители это мое самое уязвимое место. Они беззащитны еще больше чем я. Многие могут подумать, что меня этим можно сломать. Я знаю, что ваши ребята знают свою работу, и мне будет спокойнее спать, зная что они всегда рядом с моими близкими.
- Ксения, порой вы потрясаете меня до глубины души. Иногда мне начинает казаться, что я понял вас, и могу предсказать вашу реакцию по какому то вопросу, но вы всегда умудряетесь удивить меня. Как вам это удается?
- Господин Ферзь, я считаю что одно из моих положительных качеств, это отсутствие закостенелости. Я умею извлекать уроки из жизни и не считаю, что познала уже все. Я все время учусь, а соответственно все время меняюсь. Вы ждали от меня ответа, опираясь на ту меня, которую видели месяц назад. За этот месяц я сильно изменилась, сейчас перед вами человек совсем с другим жизненным опытом. Поэтому предсказать мою реакцию, для вас представляет определенную сложность. Но не огорчайтесь, просто примите это. Возможно через год, когда я перестану удивляться чудесам, которые происходят в моей жизни, я стану более предсказуема, но пока этого не случилось, вам придется подстраиваться под мою переменчивую личность. Я и сама не всегда поспеваю за ее переменами. - Ферзь смотрел на Ксению в немом восхищении. Ксения прервала его размышления вопросом: