Bueno, если повезет, этого не случится, по крайней мере, за те дни, которые ей осталось провести на Земле. И потом, вряд ли даже в авантистской Северной Америке компьютерная сеть отлажена настолько, что сохраняет все без исключения сведения. Возможности подобной сети огромны, но не безграничны. Скорее всего, данные вроде тех, кто, когда, зачем снимал деньги со своего счета, спустя какое-то время просто уничтожаются.
Что поделаешь, компьютер – не человек. Кира хихикнула и тут же одернула себя: нужно сохранять серьезность. Пока есть время, надо поразмыслить над тем, как быть дальше. Наличные следов не оставляют. Доллар давно уже не является конвертируемой валютой, однако на территории Союза лучше расплачиваться именно долларами. Разумеется, от уков* [УК – аббревиатура от «универсальные кредитные билеты».] никто не откажется, но того, кто платит ими, безусловно запомнят. Пойти в банк и поменять? Эти сведения точно попадут в базу данных, и кто-нибудь может заинтересоваться, с какой стати она поменяла деньги. Так или иначе, необходимо раздобыть наличных – и постараться навести Сепо на ложный след…
Весело позвякивая на ходу, подкатила роботизированная тележка; выдвинулся поддон с заказом. Кира перебрала одежду, натянула переливчатую блузку и черные слаксы, остальное сложила в саквояж и вышла из кабинки.
– Надеюсь, все в порядке, миз* [Миз – принятое в англоязычных странах обращение к женщине, не содержащее указаний на семейное положение.] Дэвис? – осведомился приемщик с елейной улыбкой. Почему он запросил компьютер, как зовут клиента? Кстати, и не подглядывал ли, пока она одевалась?
– Да, спасибо, – отозвалась Кира.
– Вы из космоса?
– С чего вы взяли? – Кира внутренне напряглась. Может, у него есть разрешение на проверку всех сведений о клиентах ателье? Впрочем, когда запрашивают подобную информацию, база данных в Кито вред ли требует пароль.
– Мне так показалось по вашему виду, миз. Вы говорите как североамериканка, а держитесь… ну, гордо, что ли. Всю жизнь мечтал побывать в космосе.
Кира уловила в тоне приемщика зависть и легкое сожаление. Интересно, доводилось ли ему вообще путешествовать? Похоже, да; во всяком случае, он употребил форму обращения, которая здесь не очень-то в ходу.
Путешествия… По мультивизору показывают голографические фильмы. Если человек может позволить себе витаприставку, у него создается почти полная иллюзия реальности изображения. Однако видеть сады Тихополиса, ловить аромат, исходящий от гигантских цветов, испытывать на прочность нервную систему, когда кажется, что вот-вот очутишься в невесомости – всего этого недостаточно. Ты сознаешь, что сидишь дома, что не в силах пройтись по той же Луне, что все, что может с тобой случиться, заранее заложено в программу. Кира поняла, что ей представилась хорошая возможность.
– Да, я работаю наверху. – В подробности вдаваться не стоит. В нынешних условиях хвастаться тем, что ты пилот, по меньшей мере неразумно. Кира вздохнула. – Прилетела отдохнуть, но, по-моему, отдыхать уже не придется. Сегодня утром передали… – Клюнет или нет?
– Насчет «Файербола»? – приемщик сделал большие глаза. – Вы работаете на них?
– Пострадали все компании, сфера интересов которых затрагивает космос, – в этой высокопарной фразе все было правдой, от начала до конца. – Мне необходимо связаться с любым представительством нашей фирмы за пределами Союза. Причем лично, поскольку здешние каналы связи… ненадежны. – Может, он догадается, что она имеет в виду. – Bueno, мне всегда хотелось посмотреть на Квебек. Но ведь без подходящей одежды туда не поедешь, верно?
– Конечно! У вас замечательный вкус, миз Дэвис. Жаль, что ваш отпуск оборвался столь неожиданным образом. Удачи и заходите снова, когда будете в наших краях. Muchas gracias*. [Muchas gracias (исп.) – Большое спасибо.] – Не переставая тараторить, приемщик проводил Киру до двери.
Итак. Если агенты Сепо доберутся до ателье, приемщик сообщит им, что миз Дэвис направилась на север. В новостях ничего такого не передавали, значит, граница открыта. Каждый день в разных местах ее пересекает множество людей, и если даже власти организуют массовую проверку, речь пойдет разве что о сканировании удостоверения личности, неважно, летит ли человек на самолете или добирается наземным транспортом. К базе данных, опять-таки, будут обращаться в исключительных случаях. Возможно, станут проверять всех, у кого обнаружится нечто, хоть отдаленно смахивающее на нейристорный блок. Иными словами, если Сепо и заинтересуется Кирой Дэвис настолько, чтобы порыться в ее файле, ничего подозрительного копы там не найдут – решат, что девица просто-напросто запаниковала, и забудут о ее существовании.
А как быть с сообщением о том, что она сегодня приобрела энное количество наличных долларов? Хотя… Кира дернула подбородком. Да, в комплексе Эри-Онтарио она не была много лет, но бедняков, которые расплачиваются наличными, хватает в любом городе Земли.
Притормозив, девушка вывела на экран бортового компьютера карту Кварк-Фейр и принялась ее изучать. Кажется, когда она была маленькой, этот район изображался на картах в виде крохотного диаметра окружности. С тех пор диаметр если и уменьшился, то совсем на чуть-чуть. Сразу после падения метеорита на Баффало началась реконструкция, и поначалу дело продвигалось быстро. Но потом Вторая Республика прекратила свое существование, и всем стало не до реконструкции. Авантисты, перед тем, как прийти к власти, обещали в два счета все восстановить, но они тогда раздавали обещания направо и налево. Кира пожала плечами и поехала дальше.
Автобусная остановка находилась приблизительно в двух километрах от того места, куда ей требовалось попасть. Кира поставила трицикл на стоянку и, как посоветовал накануне вечером Ли, позвонила в транспортное агентство. На одном дыхании она выпалила, что ей срочно нужно в Монреаль. Лишняя предосторожность не помешает. Затем взяла саквояж и отправилась на поиски банкомата, а когда нашла, вложила в прорезь удостоверение и заказала тысячу уков бумажками по двадцать кредиток.
На экране банкомата замигала надпись: «В наличии 450 кредитов сотенными и полусотенными. Будете ждать пополнения кассы?»
Черт побери! Докатились! Неужели всеобщая безалаберность распространилась и на банкоматы? Кира отменила первоначальный запрос и заказала четыреста пятьдесят уков. Получив конверт, она пересчитала купюры, а затем положила деньги в потайной карман блузы.
Вокруг царило запустение, напоминавшее об улицах того города, над которым сверкала голубая тэта. Когда девушка пересекла проезжую часть, запустение сменилось полным упадком и разрухой. Оконные проемы без стекол зияли в покрытых копотью стенах, словно раны. Двери распахнуты настежь, куда ни посмотри, всюду нацарапаны ругательства и лозунги, причем они бросаются в глаза, в отличие от магазинных вывесок. На тротуаре сидел с протянутой рукой нищий, и не переставая жаловался на лихую судьбину. Мимо Киры прошаркали две неряшливо одетые женщины. Трое ребятишек выскочили из переулка и принялись, стараясь перекричать друг друга, просить милостыню. Кира притворилась, что не обращает на них внимания: только остановись, тебя окружит целая толпа. Навстречу ковылял старик – уставясь в небо, он что-то бормотал себе под нос. Четверо парней проводили девушку улюлюканьем, а широкоплечий мужчина, шагавший в противоположном направлении, вдруг ухмыльнулся и двинулся к Кире. Пахло от него, как из выгребной ямы. Кира поглубже вдохнула и приготовилась. Она обожала айкидо и не упускала случая потренироваться (правда, сейчас, при мысли о том, что придется попросту драться, ей стало как-то грустно).
Мужчина прищурился, посмотрел на Киру – и прошел мимо. Девушка услышала, как он сплюнул. Ерунда. Неужели политики никогда не поймут, что экономика с полным государственным регулированием ведет, прежде всего, к обнищанию людей?
Хотя ничем не ограниченное свободное предпринимательство тоже не гарантирует изобилия. Впереди послышался шум: крики, автомобильные гудки, еще какие-то звуки, источник которых на расстоянии не поддавался определению. Кира свернула за угол, прошла очередной квартал – и оказалась у цели.