– Да уж. – Повинуясь внезапному побуждению, Кира прибавила: – Я сама не раз рисковала жизнью, такая у меня профессия. Но вы… Зачем? С какой стати?
Они миновали помещение, в котором находился один-единственный человек. Он глядел в потолок. Что-то заставило Киру проследить за его взглядом. Под потолком, расстояние от которого до пола приблизительно равнялось высоте трехэтажного здания, была натянута проволока, и по ней шел мужчина. Страховочной сетки, разумеется, не было и в помине.
– А как еще доказать себе, что ты не трус? – с изумившей девушку горечью в голосе отозвался юноша.
Кира мельком подумала, что рисковать головой – в природе всякого молодого мужчины. Всякого ли? А может, то, что она видела, – этакий бунт духа? Но против чего?
– Кроме того, – продолжал ее спутник более спокойным тоном, – у меня отличные шансы выжить. Я не самоубийца. Это просто способ радоваться жизни. Потом я расслабляюсь. – Неожиданно он оробел. – Позвольте представиться. Сэм, Сэмюел Джексон, младший научный сотрудник, участвую в программе создания протеинов. Может, посмотрите, как я прыгну, а там пообедаем вместе? Поговорим – о том, о сем…
– Gracias, – откликнулась Кира, подавив искушение согласиться. Паренек и впрямь симпатичный и вроде бы понимает, что к чему на белом свете, но надо думать о другом. Ли. Гатри. «Файербол». – Мне очень жаль, но ничего не получится. Развлекайтесь сами. Удачи. – Девушка свернула в первый попавшийся коридор.
Она отыскала зальчик с креслами, села в одно из них и принялась изучать рекламный буклет. К нему прилагались карты. Три выхода, на значительном удалении друг от друга. Леггатт вряд ли отправил своих громил стеречь все выходы до единого. Значит, выбраться можно.
Почему-то эта мысль не принесла облегчения. Что такое «Пустыня»? Она пробуждает в человеке зверя, но не затягивает в себя всеми правдами и неправдами, не пытается переделать. Там, снаружи, авантисты с их тюрьмами и исправительными центрами, цензурой и лозунгами, государственным контролем за образованием и экономикой с целью максимально рационализировать сознание. Они не слишком в том преуспели, верно? Однако, пока добивались своего, прикончили множество людей. Ей, Кире Дэвис, сейчас тоже грозит смерть – или нечто более ужасное.
Кира встала, ориентируясь по карте, добралась до ближайшего выхода, осторожно вышла на улицу, смешалась с толпой и быстрым шагом двинулась прочь. Ее внимание привлек ларек с вывеской «Будущее». Изнутри доносился монотонный голос: «… ваша психическая проекция посылается в грядущее через пространственно-временной континуум…» Девушка отвернулась и заметила вывеску «Еда».
Забегаловка оказалась вполне приличной. Кира проглотила две порции burrito* [Burrito (исп.) – мексиканское мясное блюдо.] и запила их холодным, необыкновенно вкусным пивом, а на десерт получила от хозяйки указания, как добраться до кофейни мамаши Лакшми.
Кофейня представляла собой двухэтажное металлическое сооружение, примечательное разве что террасой с большим во всю стену, экраном, на котором сбегались со всех сторон к Кришне охваченные любовью пастушки*. [Кришна – индийское божество. Когда он в образе пастуха играет на свирели, окрестные пастушки бросают своих мужей и домашние дела и бегут к нему, чтобы танцевать вместе с Кришной на берегу реки.] Из пустынного фойе, повернув направо, посетитель попадал в ресторан с баром, а слева находился игральный зал. За стойкой сидела темнокожая женщина.
– Мне нужен номер, – сказала Кира.
– Десять долларов в час. Клиентов не водить.
– Я хочу остановиться на ночь. – Кира почувствовала, что краснеет.
– Десять долларов час до двадцати одного ноль-ноль. Затем ночные расценки, по сто долларов. Расчет в девять утра.
– Слишком много и дорого. – Впрочем, Кира утолила голод, а потому пребывала в покладистом настроении. – Плачу ровно сотню за все, считая с этой минуты.
– Идет, – мгновенно отозвалась женщина.
Учись торговаться, девочка, сказала себе Кира, иначе от всех твоих денег в два счета ничего не останется.
– Ко мне должны прийти. Меня зовут Эмма Бовари. БОВАРИ.
– А посетителя? – поинтересовалась женщина, внося сведения в компьютер.
– Вам обязательно нужно знать?
– Да, ради вашей же безопасности. У нас тут порядки строгие.
– Джон Смит, – произнесла Кира после паузы, которая понадобилась ей, чтобы вспомнить вымышленное имя Ли. Женщина фыркнула, но ввела данные в машину и выдала девушке ключ.
Номер на втором этаже не отличался изысканностью обстановки, но был сравнительно чистым. В нем имелись ванная и древний мультивизор. Уличный шум внутрь практически не проникал. Кира хотела было послушать новости, однако передумала. Сперва она немного отдохнет. Бросит на пол саквояж, скинет туфли, свалится на кровать…
Кира была в космосе, посреди потока Тауридов*. [Тауриды – метеоритный поток.] Странно, что эту вековую угрозу человечеству можно различить лишь на экране радара. Невооруженным глазом видны были только звезды, по-зимнему ярко сверкавшие во мраке. В рубке горел свет, поэтому из великою множества звезд виднелись разве что несколько сотен. Ускорение прекратилось, наступила невесомость. Кира парила в полном одиночестве. Затем возникло видение, игра тусклого света и призрачных теней: комета развернулась, рыскнула из стороны в сторону и умчалась по орбите к далекой Земле. Триста миллионов тонн первобытной материи, лед, камень и пыль. Если комета врежется в Землю, она принесет смерть, разрушения и год без лета. Она слишком хрупкая, чтобы ее можно было отклонить: приложение необходимой силы разнесет комету вдребезги, причем неуправляемые осколки будут ничуть не менее смертоносны. Следовательно, выход один – уничтожить, распылить, и поскорее. Однако ядерные взрывы подобной мощности приводят к тому, что в пространство словно выстреливается заряд шрапнели, и может случиться так, что на пути заряда окажется корабль-разведчик…
Девушку разбудил стук в дверь. Она села и судорожно сглотнула. В окно заглядывало заходящее солнце. Господи Иисусе, неужели она столько проспала? Стук повторился. Кира поспешила отпереть. Вошел Роберт Ли: костюм типичного жителя Запада, за спиной рюкзачок с Гатри, в левой руке чемоданчик. Кира заметила, что с запястья Боба исчез информатор, посмотрела Ли в лицо.
– Привет. – Ли криво усмехнулся, его голос прозвучал как-то безжизненно.
– Bienvenida, – нерешительно откликнулась Кира. – Долго же вы добирались. Что-нибудь стряслось?
– Ничего серьезного, – Ли запер дверь. – Я задержался потому, что потратил на поиски необходимого больше времени, чем предполагал.
– Выньте меня из мешка и объясните, черт подери, что происходит! – потребовал Гатри.
Ли достал металлический ящик и поставил на стол.
– Меня не пропускали внизу. Пришлось выяснять отношения через интерком. Все стали такие осторожные, просто жуть.
– Я думала, на Кварк-Фейр нет никаких запретов.
– Не совсем верно. Если Сепо узнает, что сюда пронесли… – Ли рухнул в кресло и уставился перед собой невидящим взором.
– За приличную цену, – добавил Гатри. – Я слышал, как ты торговался.
– Дело того стоило, сэр. Я никогда раньше ничем подобным не занимался, но слышал, что такое возможно, и постарался выяснить, где именно.
– Вы о чем? – не поняла Кира.
– Я сперва отдышусь, ладно? – проговорил Ли. – Тема не то чтобы приятная.
– Я могу спуститься и принести чего-нибудь выпить. Хотите?
– С радостью пропустил бы стаканчик бурбона, но сегодня мне лучше обойтись без алкоголя.
– Закажи себе, Кира, – посоветовал Гатри.
– Стоит ли? Если только кофе… – Нет, нервы и без того на пределе. Девушка принялась расхаживать по номеру. – У меня тоже возникли кое-какие проблемы. – Она вкратце описала события последних часов.
– Для дамы, которая жила уединенной жизнью, вы вели себя замечательно, мэм, – подытожил Ли и восхищенно присвистнул.
– Угу, а теперь вам нужно поскорее вернуться к вашим уютным звездолетикам, радиационным экранам, столкновениям с метеоритами и лунотрясениям. – Гатри усмехнулся, но мгновенно посерьезнел. – Мне кажется, времени у нас в обрез, если оно есть вообще.