— Ребят, девчат… — улыбаясь, начал говорить Михаил, — за свою задницу я вас еще успею отблагодарить, а сейчас хочу выпить за ваше здоровье… как нога кстати?
— Нормально…
— Так вот, чтобы впереди нас не ожидало, пусть у вас все будет хорошо, что б и пуля и другое какое лихо стороной вас обходило, спасибо вам ребят… за командира спасибо, от всей группы поисковиков, храни вас бог, — Миша поднял стакан и над столами потек звон чокающихся стаканов…
Третью пили стоя и молча. А потом кто-то от дверей крикнул:
— Григорьев!
Опять загромыхали столами по полу, исчезла еда со столов, та, что не была в меню, бутылки, а Валентина собрала стаканы с такой скоростью, что Акопян бы позавидовал.
— Весело тут у вас, — сказал я оглядев столовую которая опять была в таком же состоянии, как и когда мы вошли.
— Что есть, то есть, — басом ответил конопатый и рыжий парень, который был еще «квадратнее» Михаила, — правда Григорьев вечно серьезный… сам в завязке и остальных гоняет.
Комендант вошел в столовую и сразу характерно повел носом, нахмурился и пальцем поманил Валентину, та что-то пошептала ему на ухо, активно жестикулируя при этом, Григорьев молча кивнул и сел отдельно за небольшой столик.
— Субординация, — опять пробасил рыжий, — он даже с майором за стол не сядет.
— Да ладно Вась, — ответил Миша, — если со всеми панибратство разводить, так и дисциплины считай, никакой не будет
— Ну, тоже верно, — согласился тот.
Обратив внимание что те, кто поел, сами относят подносы с посудой к столу у стены с окошком, я допив чай встал из-за стола и поднял поднос с пустой посудой.
— Ну приятного аппетита, — сказал я.
— Мы заскочим к вам завтра с мужиками, — сказал Михаил, — не против?
— Заскакивайте, только мы завтра вечером на дежурство.
— Ну мы сейчас тоже в рейд, вернемся завтра утром, и я сразу к вам.
— Договорились.
— 34 -
Вернувшись из столовой, собрал в кучу испачканную кровью одежду и хотел было направиться в санузел, но Маша увидев это вцепилась в белье своими тонкими пальцами.
— Давай я постираю, да и зашить потом надо.
— Эм… — немного растерялся я и испытывая неловкость.
Наталья посмотрела на меня так, будто если я не позволю Маше сделать то, что она просить, ту буду испепелен на месте.
— Ну хорошо, — пожал я плечами, — надо только воды снизу поднять.
— Вот и иди, — ответила Маша, и вышла с одеждой в коридор.
— Ты чего… совсем? — покрутила пальцем у виска Наталья.
— Чего? — не понял я.
— Вот ты мутный, — вздохнула она махнув на меня рукой.
— Ладно «просветленная», — заступился за меня Вовка, — Андрюха и не против был бы проявить инициативу в ухаживании, но как это делать с Машей, которая сама знаешь что пережила, я вот тоже ума не приложу… Правильно Андрюх?
— Угу…
— Ну во всяком случае сам не тупи! — громко прошептала Наталья слыша приближающиеся шаги по коридору.
Дверь открылась, вошла Маша с засученными рукавами и спросила:
— Ребят, там мыла кусок конечно лежит, но он же местный…
— Сейчас, — полез я в рюкзак, — вот, держи.
— Ага, — ответила Маша и вышла.
— Вот я и говорю… — продолжила Наталья, — сам не тупи с Маней. Чего ты вцепился в шмотки?
— Ладно понял, — поднял руку, — идем Вов, надо машины перегнать.
Перегнав машины к гаражу, территория которого была частично расчищена и напоминала огромный капонир, мы вернулись в комендатуру, прихватив по новенькому комплекту зимней флоры, где застали наших девушек у же практически «бьющими копытами»…
— Мальчики… мы у дежурного узнали, можно у них, в дежурке воду погреть на печке…
— Здорово, я бы не отказался помыться.
— Пойдем, — потянула меня за руку Маша, — там ведра, надо отнести вниз, набрать воды и в дежурке на печку поставить.
— Пошли…
Как раз к обеду удалось помыться. Сначала девчонки «плескались» в санузле, потом мы с Вовкой. После чего Маша помогла мне перевязаться, и мы все вместе пошли на обед в приподнятом настроении.
На улице было явно теплее, чем даже вчера, по ощущениям минус десять, не больше и ветра почти нет.
— Вроде посветлее стало, — показал рукой Володя на горизонт, когда мы подходили к столовой.
— Да есть немного, — согласился я, посмотрев на вроде бы и не такие плотные, грязно-алые тучи, и которые явно поднялись выше.
В столовой было людей значительно меньше, чем на завтраке, я человек тридцать насчитал всего. Получив на раздаче по тарелке макарон с тушенкой, хлеб и компот из сухофруктов, поели и вернулись к себе, где мы с Вовкой попадали на матрасы — нужно было выспаться перед ночным бдением в патруле.
Разбудила нас Наталья.
— Идемте ужинать, вам же потом еще оружие там получать или что?
— Да правильно, — уселся я на матрасе протирая глаза.
Сходили на ужин, вернулись в комендатуру, на входе которой столкнулись с помощником дежурного…
— О, вас Есин нас ждет в оружейке, — сказал он.
— Да, уже идем.
Поднялись к оружейке.
— Готовы? — спросил нас капитан, не открывая двери-решетки, в которой было окошко и металлическая полка.
— Да.
— Полностью ФИО пишем, год рождения, звание… а, ну прочерк поставите, — Есин выложил на полку толстый журнал и ручку.
— Готово.
Кпитан вписал напротив наших фамилий вооружение и количество боеприпасов, расписался и подал журнал обратно:
— Расписываемся. Угу… Ну вот принимаем, — выложил он на полку два «уставших» АКМа, два подсумка по три магазина и деревянную коробку с отполированными патронами, — забираем, снаряжаем, одевайтесь и спускайтесь в дежурку, познакомитесь с начальником смены.
— Развод в восемь? — уточнил я.
— Развод в двадцать два, — хмыкнул он, — в сутках двадцать четыре часа если что.
— Ага… в курсе, — ответил я, мы забрали все и пошли к себе, собираться.
Набили магазины, оделись, бушлаты подпоясали ремнем с подсумком, и на всякий случай с кобурой. А Володька так же, со словами «На всякий случай», вынул из лежавшей на столе разгрузки гранату и сунул в карман бушлата.
— Нафига? — спросил я его.
— Пусть будет.
— Ладно идем, без десяти уже.
— Ну пошли… А вы тут, — обратился он к девчонкам сидящим под лампочкой занимающихся ремонтом моей одежды, — безобразия тут без нас не нарушайте.
— Идите уже, — ответила Наталья.
Вовка переминался с ноги на ногу
— И все что ли?
— Ой, — Наталя отложила шитье, подошла и чмокнула Вовку в нос, — хватит! Идите.
У дежурки теперь было больше гражданских, суля по виду, с такими же, как и у нас с Вовкой обшарпанными АКМ-мами.
— Вы новенькие? — повернулся к нам полный круглолицый мужик в полицейском зимнем камуфляже с погонами подполковника.
— Да,
— Борисов, начальник караула… В дежурку, — кивнул он на дверь, — радиостанции получите и на построение входите.
— Она хоть работает? — пошатал Вовка гнутую антенну на перемотанной изолентой «моторолле», когда нам выдали средства связи в дежурке.
— А ты руками не блуди и цела будет, — сказал стоящий рядом хмурый мужик с пышными усищами, — это вы с актового зала постояльцы?
— Да.
— Пошли на построение, я старший патруля…
На улице построилось человек тридцать, рядом тарахтят бортовой КАМАЗ и БТР «восьмидесятка». Перед строем встал Борисов.
— Больные, хромые, беременные? Угу, нету… Значит так, все как всегда, только на рембазе усиление сегодня. Пал Палыч, ты с новенькими?
— Да, — ответил старший патруля.
— Вы тогда вдоль путей, вокзал и ДК патрулируете.
— Понял.
— Радиостанции, оружие проверили? Ну все… Приказываю заступить на охрану общественного порядка. На прааа-во, по машинам шагом марш!
Все шустро направились к КАМАЗу, и мы было пошли, но Пал Палыч нас остановил:
— Вы стойте… на броне нас подкинут до Трансформаторной, от туда уже пойдем по путям к вокзалу, — сказал он подкурив беломорину.