Такие вот сенсационные выводы сделала моя жена на основании собственного опыта. Сначала она расспрашивала подруг об их сексуальных переживаниях, но потом, как и положено добросовестному ученому, решила проводить эксперименты на себе. Наша спальня превратилась в несколько двусмысленную лабораторию. Кена приводила всяких разных типов, чтобы проверить, в какой степени сила оргазма у женщины, то есть конкретно у Кены, зависит от духовной и физической предрасположенности партнера.
Я оставил ей нашу нью-йоркскую квартиру и улетел в Южную Африку, где как геолог добывал породу. Я обнаружил много растительных окаменелостей и переключился на палеонтологию. Среди растений мне стали попадаться кости, примитивные орудия, древние захоронения. Поэтому я решил изучать антропологию в Бейруте, где прожил в общей сложности десять лет. Не знаю, опубликовала ли Кена свои труды, но я благодаря тому, что мы расстались, живу в Европе, у меня хорошая работа в Британском музее, и после убийственных месяцев на Руб-аль-Хали я, кажется, обнаружил, откуда произошли семиты. Но откуда берутся такие люди, как те, что только что сели позади тебя, я понять не в состоянии.
Я посмотрела в зеркало, висевшее над баром, и сквозь дым увидела прямо позади себя два крашеных панковских чуба. Панки говорили очень громко, но не по-французски.
– Бруно, я понимаю, что они говорят. Это не польский, не итальянский. Господи, что это за язык? Знаю, Бруно! Это русские. Правда, я никогда еще не видела русских панков, может, они здесь в командировке. – Панки, должно быть, заметили, что мы говорим о них, потому что тот, у которого чуб был побольше, хлопнул меня по плечу и совсем не агрессивно, а скорее тоскливо спросил:
– Ну што?
– Ничего, – ответила я.
Парень заорал:
– Юрий, русские! Радость-то какая!
И они тут же, прихватив свои бутылки и стаканы, пересели к нам. У нас не было времени поговорить как следует. Я только узнала, что Юрий и М. – из оркестра, который год назад попросил во Франции убежища. Порой они тоскуют по дому, но у них есть безотказное средство от ностальгии – послушать Радио Москвы. Через полчаса тоски как не бывало. Наш разговор был прерван появлением в кафе типа, одетого вполне опрятно, но с волосами, просто не поддающимися описанию, – то ли сто лет нестрижеными, то ли сто лет немытыми. Еще в дверях он высмотрел панков и начал проталкиваться к нашему столику, обличительно вопия:
– Обрезали волосы! Обрезали! А в волосах – сила Божия. Пока Самсону Далила волосы не обрезала, Дух Господень был на нем!
Этот тип явно был психом, но вещи говорил интересные.
– Все помешательства, болезни ума идут от шампуней. Шампунь – это химическая гадость, отрава, он попадает в глаз, и глаз болит. А люди втирают шампунь в волосы, в нежную кожу головы, в мозг, и шампунь разъедает мозг. Волосы надо мыть целебными травами, втирать в них миро и розовое масло, чтобы это благоуханное масло стекало по волосам. Когда святая Мария Магдалина умащивала голову Христа, она знала, что делает, у нее были дивные волосы, до самой земли, и Христос воскрес из мертвых, а Самсон умер. О!
И я уже скоро обрету силу Господню, если только буду вовремя возвращаться из увольнительных в больницу Святого Антония. И вы возвращайтесь в домы свои, ибо Бастилию разрушили, но Бастилия восстанет. Снова будет революция, и будут резать волосы вместе с головами.
Говоря это, он выпил из наших бокалов все вино. Сидеть дальше над пустой посудой было бессмысленно. Мы распрощались, четырехкратно расцеловавшись.
В метро слегка подвыпивший француз попробовал навязать мне беседу:
– Вы не француженка?
– Нет, не француженка.
– Тогда вы, наверное, испанка.
– Нет.
– Тогда из какой вы страны?
– Вы что, не видите? – Я показала на ангельские крылья, прикрепленные к свитеру. – Я из космоса, но должна возвращаться, у меня увольнительная закончилась. До свидания.
Октябрь 1989
В «Альянс Франсез» на бульваре Распай, 101, я зубрила слова и грамматику, а в доме номер 56 на бульваре Распай я наткнулась на некий институт или академию. Я каждый день проходила мимо ее стеклянной башни, а когда заглянула внутрь, как раз вывесили программу занятий на 89/90 год. Принимали кандидатов, которые хотят записаться на занятия в докторантуру или для получения диплома, – желателен зачет нескольких лет занятий в другом учебном заведении. Можно было выбрать самые разнообразные факультеты: от геологии и математики до синологии и музыковедения. Студент обязан посещать выбранные семинары – два часа в неделю – и консультироваться в ходе написания работы с научным руководителем. Я пробежала взглядом фамилии преподавателей: Касториадис, Помиан, размышляя, стоит ли дальше увязать в философии. Я вспомнила тоскливое словоблудие о Гегеле, такое скучное, что глаза слипались, на семинарах по Хабермасу.[20] ветреное обаяние Скота Эриугены,[21] «Книгу Гамма Метафизики» Аристотеля, распеваемую пьяными друзьями в ритме блюза, со стриптизом в самые гамма-метафизические моменты, и мне расхотелось изучать философию. Пяти лет на тренировку ума в логике и эрудиции достаточно. Пора заняться чем-нибудь серьезным.
20
Хабермас (Habermas) Юрген (р. 1929) – нем. философ и социолог, последователь франкфуртской школы. Взгляды Хабермаса оказали влияние на студенческое движение во многих странах Запада в 1960 – 1970-х гг. –
21
Эриугена Иоанн Скот (род. ок. 810, Ирландия – ум. после 877) – средневековой философ, теолог. Стремился сблизить христианское и неоплатоническое учения, оказал сильное влияние на развитие мистики. –