О, как поют они красиво,
У каждого своя есть трель!
Сквозь птичьих песен переливы,
Идет с улыбкою апрель.
Проводит нежно он рукою -
И почки соком налились,
Сугробы свежею струею,
Водой звенящей полились.
А этот стих, в весеннем ритме,
Легко родился на ходу,
И сквозь восторженные рифмы
И я с улыбкою иду.
Заносит снегом
Заносит снегом, холодным, белым,
Так равномерно и так бесшумно…
Бог скроет землю Рукой умелой,
Как-будто мелом – угля рисунок.
И все, что осень так беспощадно
Ветрами, холодом обнажила,
Рука Создателя аккуратно
Холодным пухом запорошила.
Все так красиво и величаво,
И благородно смотреться стало,
Хотя пейзаж-то все тот же самый,
Стоявший долго так неприглядно.
Душа, что стонет и изнывает,
Желает в святости обновиться,
Всю самоправедность обрывая,
Спешит к Иисусу, чтоб убелиться.
Он омывает Своею кровью,
Покроет правдой ее Своею,
И вот, наряд её белый, новый,
Что даже снега зимой белее.
И боль страданий, и груз неверья,
И сонм ошибок, слов неразумных,
Заносит снегом, холодным, белым,
Так равномерно и так бесшумно…
Погожий день холодный чист и светел
Погожий день холодный чист и светел,
Дрожат остатки листьев на ветру.
Ах, выдул бы скорее этот ветер
Из сердца прочь осеннюю хандру!
Сорвал остатки чувств, воспоминаний,
Что лишним грузом на ветвях моих.
И обновил стремления исканий
Того, Кто так высок и так велик.
Того, Кто сердцу ищущему близок,
Кто понимает и готов помочь…
И Он мои метанья и капризы
Осенним ветром раздувает прочь.
Как он поет самозабвенно
Как он поет самозабвенно,
Перекрывая каждый звук!
Свой гимн любви, гимн всей вселенной
Из разных трелей ткет он круг.
Такая маленькая птица,
Поет так звонко и легко.
И песнь его в лучах искрится,
Летит над лесом высоко.
И если брови небо хмурит,
И пелена шумит дождя,
То выше даже этой бури
Взлетает песня соловья.
И я, как он, желаю так же
Исполнить вверенную песнь.
Красиво, ровно и без фальши,
И чтоб достигнуть ей небес.
Не получается… сбиваюсь
Средь испытаний и потерь.
То устаю, то обновляюсь,
Я – никудышный соловей…
Но песня ищущего сердца
Приятна Богу моему.
И в очередь звучат коленца:
«Ищу… тоскую… жду… хвалю…
Нуждаюсь… мучаюсь… теряюсь…
Нет сил… люблю… отдам себя…»
И так, по кругу повторяясь,
Взлетает в небо жизнь моя.
Росток
«Как надоело мне сгибаться
Под бурным натиском опять,
Страдать, терпеть, почти ломаться,
И ветру противостоять!
И снега шквал, иль дождь ударит,
И снова я едва живой…
Немного солнца луч проглянет,
И снова все затянет мглой…
О, я устал стоять побитым,
Вздыхать и плакать в тишине!
Вся жизнь моя – сплошные битвы,
О, для чего все это мне?!»
Так рассуждал в себе, вздыхая,
И плача соком по коре,
На поле отрасль младая,
Росточек дерева в траве.
Он рос один, а лес – поодаль.
Так было определено,
Чтоб одному нести невзгоды,
Ведь нету рядом никого…
Деревья, на него взирая,
И, наблюдая день-деньской,
Между собою обсуждая,
Его прозвали все «изгой».
Но в тайне каждый восхищался
Им, претерпевшим много битв,
Все видели, как он сгибался,
Когда жестокий был порыв,
Но после снова поднимался,
Стоял, усталый, чуть живой…
И тонкий стволик не ломался,
Всё крепче обрастал корой.
А вечерами, в час затишья,
К нему на встречу прилетал
Прохладный ветерок, чуть слышно
То деревце он укреплял.
Шептал ему: «Держись, дружище,
Ты будешь сильным и большим,
Пусть шквалов налетает тыща,
Ты сможешь выдержать, один!»
Он знал, что бурные порывы,
Ко благу будут для ствола,
Заставят корни впиться в глыбы,
Глубин достигнуть, где вода.
И ветер осушал слезинки,
Лохматил, крону теребя.
Он щекотал тот стволик гибкий,
И успокаивал, любя…
И наш росточек укреплялся,
Вновь силы собирал свои,
И, ободрённый, поднимался,
Пуская корни вглубь земли.
И добрый ветер, сделав дело,
До новой встречи улетал…
Росток оглядывался смело,
Готовый встретить новый шквал
Какая сила в молодых растеньях