Выпрямляюсь, глубоко дышу, осматриваюсь вокруг и меня снова тошнит. Как мерзко во рту и на душе, безуспешно стараюсь вытереть губы коротким рукавом футболки. Пытаюсь проанализировать, это что на меня нашло такое - умопомрачительный сдвиг навроде пресловутого амока или припадок берсеркизма? Бесполезно, мозг отчаянно тупит и отказывается трудиться...
Напоследок несколько раз плюнув на пол густой желчью, оглядываюсь вокруг и бреду к окну. Там стоит ваза с мелкими полевыми цветами. Очень мило, какой контраст - кругом кровь и трупы, а тут нежные неяркие цветочки. Девчонки вчера нарвали прямо на границе брусчатки и бескрайней степи. Еще и радовались - все как в сказке про двенадцать месяцев. Сразу из зимы попали в лето. Все верно, как в сказке, чем дальше тем страшнее. Вчера идиллия и мечтания, сегодня война, кровь и трупы. Что случится завтра, лучше и не думать. Выбрасываю лютики-ромашки на пол, пью воду, глотаю жадно, затем остаток лью на лицо, размазывая рукой кровь и грязь. Фу, хорошо то как...
На улице - Бамц! грохочет выстрел, моментально опомнившись, спешно подхватываю с пола топор, несусь на выход. Там же Ленка, в кого она?
- Бамц! звучит еще один. Выскакиваю пулей на улицу. Как говорится - картина маслом. Стой и любуйся красотой. Лена в классической биатлонной стойке, эффектно выставив туго обтянутую джинсами задницу, стоит и целится куда то в сторону. Подбегаю ближе.
- Бамц! еще один.
- Что там, Лена? - заполошно выдыхаю.
- Один за телегой сидел, потом вскочил на коня и умчался, туда - машет рукой вправо. Вдалеке заметен силуэт всадника, быстро удаляющегося в сторону гор.
- Попала?
- Вроде попала, но он не свалился, далеко уже было, пуля на излете.
- Да и черт с ним, может где нибудь окочурится в степи, а чего ты так близко подошла? И не прячешься.
- Я боялась! А с кем ты в кафе воевал? Что там за грохот и крики были? Мне одной страшно. Ты весь в крови, ранен наверное, тебе больно? Я могу перевязать! - затарахтела скороговоркой, нервно теребя молнию на толстовке и внимательно вглядываясь в меня.
Надо же, переживает, подумал с каким то удивлением.
- Успокойся, я в порядке, у меня только царапина на голове, кровь не моя. Но только ты в кафе не заходи, плохо станет.
- Ладно. Хорошо, я послушная - соглашается Лена. Она смущенно улыбается, оглядываясь вокруг. Связанные девчонки на деревянном помосте завозились, разом загомонили, требуя поскорее их развязать и создавали сильный шум. Естественно, разобрать что они рассказывают, было невозможно.
- Оставайтесь пока на месте, сейчас всех освободим - торопливо заверил женскую часть нашего коллектива. Я тоже начинаю осматриваться кругом в поисках возможных недобитых противников. Как некомфортно себя ощущать без огнестрела в руках, в зоне боевых действий. С одним топором чувствуешь себя донельзя неловко, вроде как вышел на люди без штанов.
Похоже что все закончилось и можно вздохнуть свободно. Все произошло так стремительно, что даже осмыслить содеянное не получилось. Интересно, кто эти мужики и чего им от нас было нужно? Откуда они так внезапно появились? И почему сразу так жестко накинулись на наших? Кого теперь об этом спросить?
Но нет, еще ничего не закончилось. От гостиницы слышен женский визг, дверь распахивается, на крыльцо вываливается Таня - медичка с серым лицом. Сзади ее держит за волосы и прижимает кинжал к горлу еще один бородатый, вернее сказать давно не бритый тип крепкого телосложения.
Блин, да сколько же вас здесь! Когда вы суки все закончитесь? Он что-то громко говорит, почти кричит, вроде на немецком, но мы не понимаем. Взятие заложника - классический бандитский прием, похоже во всех странах и во все времена. Как только ломаются планы и начинает играть очко у всяких разных налетчиков, так они при драпе стараются прикрыться женщинами и детьми.
- Мужик, все, все, мы на месте стоим, все путем, можешь уходить, тебя никто не задержит - кривя рот громко говорю я.
- Только ее отпусти, и свободен. Клянусь!
Он опять что-то требовательно говорит, уже потише, но кинжал от Татьяны не убирает. Лена щелкает затвором, стреляная гильза красиво отлетает в сторону и откатывается мне под ноги. Затем поднимает винтовку, наводит ее, прицеливается. Но этот, хитер паскуда, прячет голову за Танечку и вновь что-то лопочет, потихоньку двигаясь вместе с ней в сторону лошадей, небольшими приставными шагами.
Нет, ну до чего разумный гад! Моментально въехал в тему, понял что такое огнестрел. И заложником как умело прикрывается, такое ощущение что имеет соответствующий опыт. Таня начинает отвечать ему на немецком, дрожащим голосом, он что-то уточняет, они шаг за шагом удаляются от нас.
- Он обещает меня отпустить, когда сядет на коня и отъедет немного вдаль - поясняет она слегка запинаясь.
Тут уже я все понял .
- Гут! Зер гут, комрад, ком хаус! - бросил топор на площадку, специально чтобы он зазвенел и налетчик понял что я остался без оружия. Следом за ним полетел нож, про который совершенно забыл в ходе драки. Нарочно показал руки с пустыми ладонями, картинно покачивая ими. Сам скалил зубы и кивал головой, изображая согласие и готовность к примирению и диалогу.
И Лене, не размыкая губ, шепотом.
- Обманет! ткнет ножом чтобы отвлечь внимание, или увезет с собой, стреляй как только сможешь.
На площадке установилась полная тишина, лишь слышно как легонько всхрапывают лошади и раздается шорох осторожных шагов захватчика и медички, все больше отдаляющихся от нас в сторону импровизированной коновязи. Связанные девчонки на летнике тоже затихли, напряженно наблюдая за развязкой драмы. Бандит, сделав еще несколько скользящих шагов с Таней в обнимку, осторожно выглядывает из-за нее одним глазом. Типа, взглянуть на нас, проконтролировать.