- То есть, как - что?! Посмотри, отчего зависит форма любого предмета? Прежде всего, от положения составляющих его частиц в пространстве. Каждая из них имеет свои координаты, и их совместное расположение придаёт предмету ту или иную форму. Согласен?
- Да.
- Чтобы передвинуть предмет, тебе надо переместить в новые координаты каждую составляющую его частицу. Так?
- Да.
- А если ты переместишь не все одинаково - что будет?
- Изменится форма?
- Правильно. А если ты будешь воздействовать не на крупные частицы, из которых состоит предмет, а на более мелкие, из которых состоят эти крупные частицы? Тогда ты поменяешь уже не форму, а сущность предмета. Было железо, станет золото. Это понятно?
- Это понятно. Как глубоко ты видишь внутрь предмета?
- Вижу? У меня обычное для человека зрение. Чтобы проделать эту работу, мне не надо видеть сами частицы. Мне же надо не рассматривать их, а поставить на нужное место. Я создаю поле, которое воздействует на все частицы сразу. Зачем мне видеть каждую из них?
- Сделай из неё железо, - Василий кинул Бальсару золотой, воспользовавшись тем, что тот прекратил стирку и развернулся к нему.
- Здесь я бессилен. Монеты Двенадцати королевств не поддаются ни одному магу Соргона. Они для нас неразрушимы: ни повредить, ни переплавить. Я совсем недавно говорил как раз на эту тему. С кем же? Ах, да, с Паджеро, - Бальсар нахмурился и продолжил без всякой связи с предыдущим, раскладывая на горячей печи рубаху и мантию, - Что же там, в Соргоне, творится? Просто невыносимо,… - он достал запасную рубаху из мешка, одел и, глянув на Корону, потом на Василия, ушёл к гному в сарай.
"Если верить Бальсару, то он может воздействовать не только на атомы, но и на нейтроны с протонами. Иначе как переменишь "сущность" предмета? - размышлял Василий, катая монеты по столу, - Что же, отказаться от Короны или - принять? Принять или отказаться? Что лучше: раскаиваться в совершённом поступке или сожалеть об упущенной возможности? Да, действительно, вопрос не хуже гамлетовского "быть или не быть? ", да и по последствиям для меня он примерно такой же. Как же мне поступить? Как?"
Бальсар отсутствовал недолго - не лето, всё-таки, чтобы разгуливать без верхней одежды. Как-никак, а на улице - тринадцатое декабря, хоть ни морозов, ни снега всё ещё не было.
Вернувшись в дом, маг наткнулся на очередной вопрос Василия, за которым чувствовалось не только любопытство, но и желание Головина оттянуть принятие решения. Бальсар понимал сложность выбора, стоящего перед избранником Короны. По сути, это был выбор между мирами для дальнейшего проживания, поскольку шансов на возвращение у Василия не было: маг не сомневался, что их нет.
- Как получилось, Бальсар, что мы говорим на одном языке?
- Мы говорим на разных языках, Василий.
- Этого не может быть: я понимаю тебя и Эрина, вы понимаете меня.
- Согласно нашим легендам об Алане, когда он раздавал Короны и другие символы власти людям Соргона, он сказал так: "Все люди одинаково смеются и плачут, одинаково страдают от боли и, раненые, истекают кровью. Они мечтают и думают одинаково. Но, чтобы скрыть свою похожесть и иметь возможность ненавидеть друг друга, говорят на разных языках и пишут разными знаками. Язык в Соргоне больше не будет мешать людям понимать друг друга, он не будет причиной вражды и ненависти. Один человек всегда поймёт речь другого". С тех пор для Соргона не имеет значения, на каком языке говорит человек.
- Не сходится - я не из Соргона, да и вы - не в Соргоне.
- Но мы из Соргона, и поэтому понимаем тебя.
- Но я тоже понял вас сразу!
- Нас поймёт любой, с кем бы мы не говорили, потому что мы из Соргона.
- Алан говорил про людей, а как же гномы, эльфы и орки? Почему и на них?… Почему они тоже понимают всех и те понимают их?
- Я же тебе уже доказал, что гномы - люди. Эльфы и орки - тоже. Даже у гоблинов в Соргоне не возникает языковых трудностей, хотя сами они в Соргоне не живут. Алан определял людей не по внешним отличиям, а по внутреннему их сходству.
- Интересно, несоргонец за пределами Соргона сохраняет умение понимать чужие языки, или же - нет?
- У меня нет ни одного знакомого несоргонца, кроме тебя. На твой вопрос ты сможешь ответить сам, когда побываешь в Соргоне.
- Если смогу покинуть его пределы. Бальсар, ты сказал: "…и другие символы власти…" Что ты имел в виду?
- Алан сделал Двенадцати королевствам Короны. Кроме того, каждое королевство получило Денежный Сундук и Знамя с вышитым на нём Гербом. У нас ни одно королевство не чеканит монеты - их даёт Денежный Сундук. Фальшивомонетчики, конечно, есть, но их деньги легко отличить от настоящих - они не так прочны.
- Любой король может достать из Сундука сколько угодно денег?
- Нет, Сундук не даст лишнего. Это как-то связано с экономикой королевства, налогами, но я не знаю - как.
- А что дают Знамя и Герб?
- Ну, это прежде всего - символы государства. Да, Паджеро говорил, что историк Морсон упоминает об изменении Герба на Знамени и монетах во время войны…
- Какие ещё чудеса есть в Соргоне?
- Королевские Грамоты. Они появляются в руках короля в момент вручения, никто не знает откуда. Это, действительно, чудо.
- Ну, король-то должен знать, где он берёт Грамоту. И, знаешь, странно слышать от мага, что он верит в чудеса.
- Для любого человека чудо - то, чего он не может сделать сам. Почему маг должен быть исключением? - Бальсар рассмеялся, - Мой первый учитель мастер-маг Кассерин говорил, что хорошего мага не получится из того, кто не верит в чудо. Без этой веры чуда не совершишь и сам, и другому не дашь совершить. Я очень внимательно слушал учителя, и не раз убеждался в его правоте. Магия - не математика и не геометрия. Она полностью опирается на веру. Маг работает с недоступными ни осязанию, ни зрению вещами: мельчайшими частицами и магическим полем, и каждый из нас делает это по-своему. Сколько бы нас не было - способы работы с магическим полем различны. Единственное, что нас всех, магов Соргона, объединяет - это неумение повторить чудеса Алана, - Бальсар снова рассмеялся, - Вот так-то, Василий.
- Ладно, это всё - лирика. Надо думать, что нам есть на обед, который ещё надо приготовить, - Василий поднял крышку подвала, где хранились овощи и консервы: Головину, по случаю, удалось приобрести ящик списанных по окончании срока годности килек в томатном соусе. Банки покрылись налётом ржавчины, но содержимое было вполне съедобно и не вызывало у Василия ни аллергии, ни других признаков пищевого отравления. Из осторожности он, правда, никогда не ел их в чистом виде, а всегда добавлял в супы и каши, предпочитая прокипятить во время варки.
Эрин пришёл к обеду, когда Василий накрывал на стол. Он принёс меч, вложенный в изготовленные на скорую руку из листа кровельного железа ножны. Хвастаясь, показал отполированное до зеркального блеска лезвие: ни одной зазубрины на острие не осталось.
- Что это за металл, как делают? - Эрин ткнул пальцем в ножны.
- Плющат отливки тяжёлыми металлическими барабанами, - попробовал объяснить Василий, - Так мне кажется, но я не уверен.
Гном понимающе кивнул: мол, похоже на правду, может быть. Бальсар рылся в дорожном мешке, что-то бурча под нос.
- Ты чего ворчишь, маг? Что-то пропало?
- Светильник забыл в пещере. Никогда не был таким рассеянным.
- Побегаешь полночи по лесу, как мы, ещё и не то забудешь, - гном уселся за стол, - Неплохо пахнет. Что это мы будем есть?
- А что сварилось, то и будем. Блюда, которые я готовлю, не имеют названия, потому что я готовлю из всего, что есть. Стабильные рецепты, так сказать, отсутствуют. Надеюсь, не отравимся.
- А где Корона?
- Я накрыл её пустой кастрюлей - вдруг кто-нибудь зайдёт. Вопросов не оберёшься. Так что к кастрюле не прикасайся - в Чернигове нет гномьего кладбища.
- Нужна она мне, - гном отодвинулся подальше от перевёрнутой кастрюли, - Я ни надевать, ни похищать её не собираюсь. Должна же она понимать, когда её касаются с умыслом, а когда - случайно, - Эрин говорил уверенно, но, почему-то, свои предположения проверять на практике не стал, - А есть так и будем насухую?