Интермеццо двадцатое
Стоят два гpузина, pазговаpивают. Видят — тpетий мимо идет. Они ему:
— Здpавствуй, земляк, как здоpовье?
Тот — ноль внимания. Тогда те догоняют его:
— Слушай, бичо, мы с тобой поздоpовались, а ты мимо идешь — нехоpошо, да!
Тогда тот отвечает:
— А я не гpузин, я аpмянин… Пpосто лицо такой глупый!
Трофимка Арисага заселился в двухместный номер «Отель Бутик Конвенто Кадис». Гостиница располагалась в районе Старый город, и обычной точно не была, а была каким-то бывшим средневековым монастырём — гид сказал, что построили его аж в XVII веке. Выходит, лет четыреста зданию. Внутри немного чувствовалось — потолки не ровные, а сводами, не умели ещё бетонных плит перекрытия делать. Зато шумоизоляция — на высшем уровне. Хоть молотком в стену стучи, соседи через полуметровую стену ничего не услышат. Самым же удивительным в этом бутик-отеле был внутренний двор. Он был на манер шахматной доски выложен цветными плитами, и аж сверкал в пробивавшихся сквозь затянувшие к вечеру небо облачка солнечных лучах.
Отель был в самом центре Кадиса, всего в 25 метрах от мэрии и в паре минут езды от стадиона, спрятавшегося в переплетении узеньких улиц.
Комнату Трофимка делил с молодым итальянцем, что совсем недавно приехал в СССР — будет в следующем году играть за «Кайрат». Зовут его Ренато Дзаккарелли. Никто, понятно, паренька по фамилии, да ещё такой непривычной, в команде не звал. Теофило прозвали Трофимкой, а Ренато — Ринатом, почти с местным колоритом. Как-то не подходил к нему уменьшительный суффикс. Выше метра восьмидесяти, почти самый высокий в клубе — разве Севидов побольше, так тот вообще гигант, этакий русский богатырь, а усатый, серьёзный всегда Ринат ещё массу не набрал — худой. Занимались на тренировках вместе с Теофило, и предложил перуанец итальянцу как-то сбегать наперегонки стометровку. Сбегали. Отстал на повороте Ринат — но большую часть ведь бежал ноздря в ноздрю — растёт смена!!! Как и Теофило, он был атакующим полузащитником. В завтрашней игре с мадридским «Реалом» Лобановский решил в первом тайме выставить весь молодняк — и Ольшанского, и обоих итальянцев, и Виктора Колотова, и Пауля Брайтнера. Задача — перебегать королевский клуб. Играть с ними на технику глупо — там что ни игрок, то сборник или кандидат в сборную, и все — вполне опытные. Не один сезон в клубе, с какими только грандами европейскими не встречались. Что им «Кайрат» — на один зуб. Это всё вчера Лобановский сказал, а потом усмехнулся и добавил — ну, вот пусть так и думают, а мы с ними в техничный футбол играть не станем. Давайте, мол, включайте свой перуанский — дворовый. Вот всех старичков, а заодно и чего-то прихворнувшего Долматова, и заменили на пацанов.
В дверь их номера постучали, и свободно владеющий испанским в отличии от итальянца, Теофило откликнулся:
— Да, войдите!
В номер как-то боком протиснулся молодой человек с короткой стрижкой, что было не характерно — тут, в Испании, да и в СССР, по большей части ходили с длинными, иногда плохо расчёсанными паклями на голове. Следом за первым посетителем более уверенной походкой вошёл, можно даже сказать, прошествовал в апартаменты смуглый немолодой мужчина с зализанной кверху шапкой чернейших волос и явной примесью негритянских кровей.
— Кубильяс?! — одетый в белую рубашку и белые штаны парень расплылся в улыбке.
Зашедший следом мужчина тоже слегка расправил серьёзную физиономию в подобии приветливой улыбки — и тут Трофимка его узнал. В его в комнате на родине висела на стене фотография этого самого человека. Кумир всех мальчишек в столице Перу. Тот самый Экспресс из Лимы, великий левый нападающий — Хуан Семинарио.
Лет десять назад он уехал в Европу и успел поиграть в нескольких очень известных клубах — «Спортинг», «Сарагоса», «Фиорентина», а потом три года выступал за «Барселону». Обладатель Кубка Ярмарок, лучший бомбардир чемпионата Испании и Кубка Италии. Теофило знал о своём кумире всё — но даже не мечтал увидеться лично, пожать ему руку. Кумир — он на то и кумир. Где-то там в небесах. А тут — собственной персоной приходит к нему в номер!
— Не может быть! Хуан Семинарио! Ты как здесь? — Трофимка бросился обниматься с земляком. Думал, тот отстранится, но нет — немолодая звезда тоже радостно похлопала Теофило по спине.