— Атаман… — выдохнул рыжий здоровяк с носом-картошкой на круглом нерусском лице. Витька Абгольц.
— Витька. Стой… — Вадим хлопнул себя по ногам и притопнул:
— Стёпа!!! — заорал жгучий красавец брюнет, похожий на киноактёра. Серёга Квочкин.
— Ну что, казачки? — ощерился капитан железными передними зубами. — Поиграем в футбол, чертяки?
Глава 6
Стоят школьник и пенсионер на остановке. Пенсионер чихнул. Школьник:
— Будьте здоровы.
— Спасибо.
— Да не за что.
— Да не стоит.
— Не умничай.
— Да пошёл ты!
Шло совещание по подготовке к весеннему севу. Пётр слушал цифры по селектору о готовности областей и думал: какого хрена время теряет, что может изменить? Порычать на карагандинцев, дать команду пару тракторов лишних сделать в Павлодаре, чтобы им помочь? У него 14 миллионов населения — и вот из-за двух тракторов терять почти целый день. И не бросишь слушать. В этом же кабинете сидят все руководители республики и строчат ярко-красными шариковыми ручками в блокнотах — надо пример показывать. Когда, наконец, партия и вообще все кому не лень прекратят руководить колхозами и совхозами? Когда студентов, школьников и целые рабочие коллективы перестанут на месяц гнать на битву за урожай? А ещё ведь и армия.
И тут открывается дверь, на пороге в полный рост вырастает Филипповна и призывно машет рукой. Какая-то хрень… Он секретарю как-то недавно разрешил отрывать себя от таких бесполезно-полезных оперативок только в случае, если кто из Политбюро или министров союзных домогается. Дисциплину ведь надо с себя начинать. А тут граблями загребает, да истово так! Народ из оцепенения вышел, стал поглядывать.
— Масымхан Бейсебаевич, — обратился к предсовмина Бейсебаеву, — Проводите пока без меня, что-то случилось, видимо. Если надолго, то потом по Караганде подготовьте предложения.
Вышел Пётр в приёмную. Трубка снята не на правительственном телефоне, а на красном. Всё чудесатей и чудесатей. Он этот номер давал далеко не всем — и, точно, как-то ещё зимой Тамаре Филипповне сказал, мол, если по красному звонят, то это важно.
— Тишков слушает, — прикрыл трубку, — Тамара Филипповна! Стакан чаю горячего, и, как совещание закончится, слесарей в кабинет. Там холодно.
— Пётр Миронович, это вас я беспокою — Хитрый Михей, — мелко захихикала красная трубка.
— Неожиданно.
— Не отвлёк от важного совещания? Ваша секретарша больно уж неохотно решилась вас позвать.
— Теперь уж чего… Слушаю вас, Михаил Иосифович.
— Сосед у меня по лестничной клетке есть. Вот встретил сегодня, и о вас вспомнил. Как у вас с Лобановским дела продвигаются?
— Прилетит завтра.
— Решили всё-таки брать молодого? — ещё страньше. Сам предложил, а тут чуть не отговаривает.
— Молодым везде у нас дорога. Старикам — отставка и почёт!
— Вот про стариков и хотел с вами переговорить.
— Слушаю внимательно.
— Соседа моего зовут Борис Аркадьев.
— Хороший сосед! Сколько же ему? Он ведь ещё при царе играл?
— Семьдесят на днях. У него тут с «Пахтакором» разногласия вышли — расстались. Пригласили его в ярославский «Шинник», да думает пока, браться, или нет. Может, к себе заберёте старичка, подлечите в своём волшебном санатории? Климат в Средней Азии ему нравится. А вдвоём с Лобановским они больше дров наколют, — а голос-то чуть дрогнул.
Что Пётр знал об Аркадьеве? Ничего. Практически. Был такой тренер — вроде, сначала в «Динамо», а потом в ЦСКА, или тогда по-другому команда называлась? ЦДКА? Неважно. Учитель Якушина, и вечный соперник. В Англии после войны нашумел. И всегда почти у него в СССР команда была чемпионом — но вот как-то попалось мнение, с поздним Тихоновым его сравнивали. То есть, собирал сливки со всего СССР — за счёт этого и лидировал. Ещё слыхал, будто улучшил он систему «дубль-вэ». Всё. А, нет — ещё написал пару книг, и эти книги стали настольными у лучших тренеров Европы. Чего же, мать её, мы всем проигрываем, если они у нас учатся?
— Михаил Иосифович, а они с Лобановским не подерутся? Два тилихента всегда найдут причину проредить волосы на голове собеседника.
— Могут. Но ведь вы-то рядом!
— Хорошо. Пусть едет. Устроим в санаторий для начала. И просьба, раз позвонили, у меня будет. Не нравится мне начальник команды наш — рохля. Боевого парня надо, футболиста. Чтобы пробивной был весёлый, девкам нравился. Грузин, например.