Мы знаем, что НЕ МЫ убийцы,
НЕ МЫ — лжецы и кровопийцы;
Хоть и грешны по мелочам, —
Мы в этом смысле бьём баклуши.
И жертв замученные души
НЕ К НАМ приходят по ночам.
Вот почему и в детективах
Мы верим в сыщиков учтивых,
В бесстрашных праведных судей, —
В мир, где инспектор неподкупен,
Преступник — ЗНАЕТ, что преступен,
Злодей — НЕ РАД, что он злодей!
Где чёрное, промежду делом,
Ещё не называют белым.
Есть глупость. Но ещё нигде
Не выдают на том этапе
Фигуры «Без порток, а в шляпе»
За «Обнажённых в канотье»!
Мир, где прослоечное тесто
Сидит в квашне и знает место.
Где ни единый идиот
Ни за какие «перестройки»
Певичку и певца прослойки
«Народными» — не назовёт!
Где типов масляных и сальных
Пока не числят — в колоссальных
Героях Шпаги и Пера.
А в плагиаторах нахальных —
Не чтят колоссов эпохальных,
Отлитых сплошь из серебра…
Не перешло ещё в методу —
Чтоб напроказившим — свободу,
А жертву — накрепко связать!
Для персонажей детектива
Добропорядочность не диво.
Но… что об Авторе сказать?
Отстав от Диккенса во многом,
Он тоже КЛАССИК перед Богом;
Клеймит нечестье,
Чтит Закон,
Часы по классикам сверяет.
И матюгов не повторяет
За уголовниками он.
А нынче — швабрам голос даден,
По мненью коих… «кровожаден»
Любой, кто требует Суда!
Самих убийц — не числят злыми.
Как будто кровь убитых ими
Не кровь, а просто так… вода!
Ты, отводящий тяжесть кары
От рассыпающих удары,
От исполнителей расправ,
Не ты ли (что всего ужасней)
И есть заказчик ЭТИХ казней?
И потому — чем безнаказанней,
Тем лучше для тебя? Ты прав!
По-своему, по-людоедски.
И в полном смысле — по-мудрецки.
(Ведь, если человек — мудрец,
То это, кажется, надолго?)
Но ты мне гнусен, балаболка,
«Свободолюбца» образец!
С открытой казнью споря гласно,
Ты притворяешься напрасно:
Ты всё равно её творишь, —
Но по секрету (в ночь и в темень!),
Казнь тайную! Зато — над теми,
Кого ты сам приговоришь!
…Люблю старинный детектив,
Где, незадачлив, но правдив,
Грустит в курилке сыщик младший
(Поди — профессию освой!),
Где нарушитель, — ангел падший,
Позор оплакивает свой…
Просперо
Действие пьесы Шекспира «Буря» происходит в Южной Америке. Судьба это или случай, что два столетия спустя после кончины Шекспира — именно американец — (богатый спортсмен) первый усомнился в авторстве поэта над его произведениями? А ведь с тех пор и пошло…
Господи помилуй!
Не рыцарю, не старцу-джентльмену
(Такого нет у нас ориентира), —
Кому? Американскому яхтсмену
Поверили, что «не было Шекспира»!
Яхтсмен — он что? В улыбке рот ощерить
Умеет. В бицепсах и в гонках дока.
Но мы-то? Мы-то?! Глупо и жестоко
Не верить в Бога, а в яхтсмена — верить!
От горизонта и до горизонта
Обшарить Шар — и… не найти умнее
Себе историка! А он-то, он-то —
И есть не кто иной (дублёна шея!),
Как — тех пещер воспитанник блестящий, —
Сам Калибан! Душе Просперо — мстящий.
Происхождение басен
Как в эпосе — не знаю. А в сонете
Не обороть проблему документов:
Приписанных в большой дали столетий
К семье Норфолков или к роду Кентов.