И… путается их прожектов нить…
Как с миром быть? Пригреть или спалить?
Они ещё и сами не решили,
Ан вознестись над нами поспешили!
Хоть не созрел ещё для взлётов тот,
Кто злобствует, ворует или лжёт;
Смешно, когда из-под небесной тоги
Обычные выглядывают ноги!
Людская серость, впрочем, всех лютей
Престолов жаждет. Скипетр снится ей,
Гром, крылья, цепи, кровь, попранье братьев…
(Всё то, чего нельзя желать,
не спятив!)
Людская серость, впрочем, всех лютей
Стремится спятить. Допинг нужен ей.
И факелам тем пуще дурни рады,
Чем суше в зной пороховые склады.
Таким — великовозрастным — нельзя
«Детишкам» спички доверять! Не зря
Их жёстких глаз прожилки кровяные
Перетекают в зарева сплошные!
И — «мальчики кровавые в глазах».
Но то, что Годунову было — страх,
Отчаянье, раскаянье, прозренье, —
Для них… источник удовлетворенья.
Чего Борис себе простить не смог,
Для них — тренаж! Гимнастика навпрок.
Что прошлым для него ужасным стало, —
Того им и для будущего мало!
Им жалость непонятна. Трус и смерд
В их представленье тот, кто милосерд!
И вы согласны, чтоб вандалы эти
Людьми считались первыми на свете?!
Кто сам себя избрал — не суть мудрён,
Хоть и ловкач! Расизмы всех времён
С бордюрчиком романтики по краю
Я «бабьим экстремизмом» называю.
Зачем за бесноватеньких душой
Вступаться вам? Эх, на крови чужой
Цветёт «прекрасный юноша», Нарцисс-то!..
…Что с вами?
Я обидела нациста?
Но зверских кланов гнусному отцу,
Нацизму оскорблённость не к лицу,
Потерпит! Но скажите, разве было,
Чтоб я
национальностьоскорбила?
Когда же я смолкаю, всё сказав, —
Зачем у собеседника в глазах…
Нет, не протест, не вызов, не обида:
Нож и огонь! Гроза и Немезида!
Зачем — в конце столь, в общем, здравых слов —
Он… Ба! Да он убить меня готов!
В припадке яростного, как пиранья,
«Национального самосознанья»?!
Тёмные стороны блеска
Находчивость в ответах
При споре и в беседе
Случается от прочных
И выстраданных мнений,
От опыта в раздумьях
Того, кто в споре с нами
Или в живой беседе
Находит мыслям русло.
Находчивость в ответах бывает и от злого,
Дрянного отношенья ко всем и вся на свете;
От бойкого нахальства,
В котором быть не может
Ни вежливости трудной,
Ни страха вас обидеть.
Ведь тот, кто уважает
Или (того тяжеле!) —
Кто любит вас, — тот редко
Блестящ и колок с вами;
Жестом неосторожным задеть он вас боится;
Тем более — в подборе и слов и выражений
Он, точно пленник, связан.
И даже если точный, блистательно-лукавый
Ответ он держит в тайне, — и то — чудесный козырь
Он впрок приберегает;
Когда один, при свечке,
Раскрыв свои тетради,
Перо добряк очинит, и — с воздухом заспорит;
С ночною тьмой, царящей за окнами, сразится, —
То время, то пространство, то сам уклад вселенский
Ловя на предрассудках…
О, трижды прав далекий
От устных излияний!
Звук речи — та стихия,
В которой, неприметно захлёбываясь, гибнут
Все помыслы благие.
На девять миль длиннее, чем мы подозреваем,
Язык наш — корень адов!
Наш разговор не только приятностями скрашен:
Он для натур несмелых
Превратностями страшен,
Как шаткий путь синдбадов!
Находчивость в ответах —
Резерв паркетных снобов, —
Нутром — малюток нежных,
Но хваткой и напором —
Ущельных великанов!
Находчивость в ответах
Рождается за вистом,
За веером раскрытым, скрывающим усмешку,
Змеящуюся грубо,
Да смертную зевоту…
Находчивость в ответах
Живёт в одном приходе
С тобою, скука мира…
О, ты бываешь всякой,
Словесная сноровка!
Свидетельствуя часто
О чувствах беспощадных,
О склонностях презренных,
О низком воспитанье,
Злорадстве, вероломстве…
Вот почему не плакать, а радоваться надо,
Не каждой краской спектра
Подобного владея:
Блеск Евиного змея
К нам не тогда приходит,
Когда мы сердцем чисты и вымыслом бездонны,
Но иногда — что делать! —
Он к нам тогда приходит,
Когда мы — беспардонны!
Ах, тот, кто много мыслей
Во лбу своем содержит, —
Не вдруг решит, какая
Из многих тысяч — лучше
Для быстрого ответа.
А тот, кому Паллада
Три мысли подарила,
Уж тот (наверно!) знает:
Где у него — какая…
(И вот что, между прочим,
Тут надобно отметить:
К двум-трём своим насущным,
Единственно возможным,
Прибавив три чужие,
Ты всё же таки сразу —
Не много и не мало —
Шесть мыслей получаешь!
А сколько вариантов?
Те — вовсе бесконечны!)