Читать онлайн "Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи" - Матвеева Новелла Николаевна - RuLit

Вот ты, зоил, скажи: готов ли, с картой-планом, Ты рифму к «щёлочи» искать за океаном?

Ноябрь 1999

Классическому гению за то, что Вам горьких слов успел наговорить, Не надо мстить так вязко, так дотошно; Он говорил не с вами, может быть!

Небрежно целясь в лес или скалу, Стрелок не чаял, дерзкие пострелы, Что вы ему подставите под стрелы — Кто лоб, кто глаз, кто пятку, кто — скулу.

И гдеподставите? Внутри времён! За гранью дней! Да вы чего, ребята? Да вы не принимайте на себя-то!

Но лезет в драку новый легион, — Могученький, хоть и на ножках слабых, И мелкий — в титанических масштабах…

1980

В инкогнитах, почти всегдашних, На полусогнутых крадясь, В плащах красивых, в масках страшных, В интригах бурных отродясь, —

Подстраивают струны лир Лихие лорды между делом, Поют… И мнят назваться в целом Незнатнымименем: Шекспир.

Зачем?! Ведь НЫНЧЕ — все зоилы Его считают… «дураком»! «Бездарностью»! «Ломовиком»! Не отстают и от могилы

Певца! Зане — им «честь» велит Изгадить мрамор скорбных плит!

8 июля 1998

«Вот личность, о которой, — ты вскричал, — Нам ничего, по сути, неизвестно!» — Тогда почём ты знаешь, молви честно, Что он… Италию не посещал?

Раз «неизвестно», значит, неизвестно! Раз «ничего», так ничего! Начал — Концов не видя, брось бросать причал В трясину! Человеку, повсеместно

Нигдешнему— верни свободу ног: Бывать где хочет! Всем твоим ищейкам Нос (в Риме) натянуть! В «пропащий» срок — Доучиваться в Кёльне… Плавать с Дрейком…

Стран — тьмы! Но знай, что мир певцу открыт И в той одной, где Вымысел царит.

12 июля 1998

В своей филистерской норе Сидят, как с братом брат, Конректор Паульман и ре- гистратор Геебрант. И регистрируют они, И конректируют они Ужасных адских шельм, Которых много в оны дни Любил студент Ансельм.

Не грех ли — жить в порожней пре И унижать талант, Конректор Паульман и ре- гистратор Геебрант? — Так вопрошала я порой, — Зато студент Ансельм — герой! — Так заключала я. В душе Стояла я горой За странность бытия.

Казалось мне о той поре, Что лунный свет бранят Конректор Паульман и ре- гистратор Геебрант. Зато теперь, когда и пень Поэт! — и все, кому не лень, В безумцы подались, — Я сокрушаюсь каждый день, Что сны шальных — сбылись!

Ура Щелкунчику! Но той Утопии конец Грядёт лихой, Где кот — «плохой», А коршун — «молодец»; Где к Серпентине на поклон Студент мотаться принуждён; Запутался в зверье! — На птичке мог жениться он — Женился — на змее!

Что, Архивариус-хитрец? Где Золотой горшок, Уж там и Золотой телец, Должно быть, недалёк? Но не участвуют в игре, Не держат кучами в ларе Мидасов провиант Конректор Паульман и ре- гистратор Геебрант.

Как пробужденье на заре, Как струнный холод вант,— «Конректор Паульман и ре- гистратор Геебрант», — Как знак, что выход я найду, Мне нынче в сказкином чаду Их имена звучат! А ты, Ансельм, рождён в аду И возвращайся в ад!

23–24 сентября 2001

Потрафив Рейнеке и Маргарите, Позволив Гёте петь на рейнский лад, Зачем же вы ЖАН-ПОЛЮ не велите Быть ТАК ЖЕ — немцем с головы до пят?

И Гофман-то у вас не виноват В немецкости, в берлинском колорите: Как бы о реющем космополите О нём вы говорите. Странный взгляд!

И между тем, как по льняному полю Германских муз — германского шитья Цветы пестрят, — лишь одному Жан-Полю За это не даёте вы житья!

Неужто он такой достоин платы И грешен в том же, в чём другие — святы?

24 октября 2001

Исламу доподлинному исполать! Нормальный Ислам до сих пор Ещё никогда не стремился взорвать Страсбургский собор! Своих мусульманин держался идей, Закону служил своему, И образы Будды — до нынешних дней Ничем не мешали ему. Так что же его переучиватьстали Пришельцы из той оскандаленной дали? Чего не просил — за него исполнять? Народы пасти… Самочинно детали В колёсиках солнца — менять!!! Ужели их всех медресе воспитали? Корана — шакалы — в глаза не видали. «Восток дело тонкое», да не для них… А ты, правоверный, заутра, не дале, — Загинешь заложником свор подрывных И «гуру», — охаявших ране Священный классический стих! Но, путь потеряв в ваххабитском тумане, Угрозу и ты усмотрела в Коране, Земля? Ты всё грезишь? Проснуться пора: В Европе, — в её опрокинутом зеркале, Евангелиепересмотру подвергли! А там — подменили Коран! Ты видишь, как всё СОВПАДАЕТ покуда? — Христос — «неугоден»! Разжалован Будда! Ан — вот и Аллах разонравился «гуру» (И людям, что «гуру» поверили сдуру). В редчайший пустынный колодец — не плюй! Не с Богом воюй; с демагогомвоюй, С подлогомвоюй, баламут! Зачем на Ислам ополчаться? Ослам Понятно, что воду мутит — не Ислам, А люди — никак не поймут! Мы пили коктейли из правды и лжи, Мы видели многих пустынь миражи, Мы сами размножили их тиражи, А всё ещё нам невдомёк, Что есть у всего и у вся — двойники, Которые пишут за нас дневники, Которые сталкивают материки, Которые травят Восток! И рвут, и кромсают кромсанием рьяным «Святое писание» вместе с Кораном, Чтоб, Западу вздыбленному под стать, «Продвинутость» — глыбе Востока придать. Но «Запад есть Запад, Восток есть Восток, И с места они не сойдут». А коли сойдут — ни за грош пропадут И друг друга в веках не найдут. Что ж. Если их звёзды закатятся дружно, То это, наверно, кому-нибудь нужно? Не зря же, — лаская «отдельную личность», — Мятежные стаи жрецов Так возненавидели СВОЕОБЫЧНОСТЬ, Что с целых народовстирают, — сдирают! — ЛИЦО! Им «личность» важна? А какие там «личности», Когда не останется своеобычности? Всего-то и толку: с натурой порвав, Раздать одинаковым маскам — права За то, что безмозглы! За то, что безлики! За то, что под клики, Искусственно стравленных ими задир, Нацелясь изгадить Зенит, испохабить Надир, — Убили, с орбиты свели, С карты Космоса стёрли — великий, Единственный и прекрасный, Таинственно-многообразный, В часы Вдохновения Господом созданный, мир!