— Я вообще-то есть хочу, — сказал Егор, — просто ты еще не голодная. У меня утренняя каша давно уже провалилась, а когда папа вернется, еще неизвестно. Так что лучше не мешай.
На последнее замечание Соня очень обиделась. Она горстями стала собирать кусочки колбасы, нарезанные Егором, и бросать их в воду.
— Вот так! Ешьте рыбки, — приговаривала она! Пока я здесь, никто вас ловить не посмеет!
Егору удалось чудом спасти несколько кусочков. Он засунул их в кармашек и прижал рукой.
— И не думай, — пригрозил он сестре.
— Все равно у тебя ничего не получится! — бросила Соня и убежала.
Делать нечего, пришлось Егору ловить рыбу на то, что осталось. Он снова уселся, нацепил наживку, закинул удочку и принялся ждать.
Солнышко грело Егору спинку. Это было так приятно, что рыбак стал дремать. И тут коварный поплавок задергался. Егор насторожился. Поплавок подумал-подумал, и задергался еще сильнее. «Пора», решил Егор и рванул удочку.
Да. Это был настоящий сом.
Егору не хотелось снова расстраивать сестрицу, но и самому оставаться голодным было никак нельзя. Он взвалил рыбину на спину и оттащил за густые заросли ивняка, туда где было старое кострище.
Костер был разведен. Над жарким пламенем на вертеле готовилась рыба. Запах шел необыкновенный. Егор аккуратно поворачивал вертел и мужественно ждал.
Наконец-то! Эх, что для мальчишки может быть лучше рыбы, которую он сам поймал и изжарил на костре на берегу Волжской протоки! Егор был счастлив, горд и ужасно голоден. С большущим аппетитом он принялся за еду.
«Соньку жалко…, — подумал он, откусывая уже второй кусочек, — сидит небось в дачке одна, голодная…»
И тут раздался тихий голосок из-за кустов:
— А что это ты ешь?
Проголодавшаяся Соня сама пришла на запах жареной рыбы.
— Ва войвав вова ы вем вево… — не отрываясь от прекрасного обеда постарался объяснить Егор.
— У тебя так вкусно пахнет…
— Во-во, я ва вовофиф! — заметил Егор.
— Слушай, давай ты меня не будешь расстраивать, и мы будем вместе добывать еду, идет? — предложила Соня.
Егор поднял на нее глаза и даже жевать перестал на секунду.
— Вавна, — кивнул он, — фафись ы вувофяся… — примирение было достигнуто!
Чуть позже два сытых и счастливых ребенка загорали на теплом песке, и ступни им нежно щекотали мягкие волны. Было хорошо.
Из города вернулся папа. Он привез очень много разных вкусностей, и думал, что оголодавшие дети встретят его еще у переправы.
Как же папа удивился, когда увидел своих детей преспокойненько загорающими на берегу.
— Эй, островитяне! Ваш папа приехал, привез еду!
На что два ребенка на берегу нехотя оглянулись, мол, «кто это там вздумал так громко орать в послеобеденное время?»
— Вы что, слопали соседей из синей дачки? — пошутил папа.
На что гордый профиль сына ему сообщил:
— Папа, мы просто сами обеспечили себе пропитание.
— Так, очень любопытно. С этого места можно поподробнее? — у кромки воды рядом с четырьмя маленькими пяточками появились еще две огромные лапы. Волны с удовольствием принялись щекотать все шесть пяток.
— Мы пообедали уже, пап, не волнуйся, — сказала Соня.
— Молодцы! — обрадовался папа.
Егор принялся с оживлением рассказывать об открытиях:
— Да, пап, представляешь, если закинуть в Волгу палку колбасы, можно поймать акулу! Да что акулу! На палку-то колбасы можно и кита поймать, скажи Сонь?
— А то! — кивнула Соня и потрепала брата по выгоревшей макушке.
Потом они переглянулись, будто заговорщики, и принялись делать из папы песчаный бархан. А папа что? А папам это только в радость.
О людях и ящерицах
— Ты видишь эту толстую с длинным хвостом? — сказала рыжая кепка.
— Ты про тетю в белом купальнике, которая плюхается у берега? — уточнила розовая панама с цветочками.
— Да нет же, я вообще-то про ящерицу! — возмутилась рыжая кепка.
— А-а-а-а…. так бы сразу и сказал. А то толстяков много, и чтобы не запутаться, нужно уточнять, о ком ты говоришь: о ящерицах или о людях.
Розовая панама и рыжая кепка медленно поползли по песку поближе к камышам, где на камушке грелась очень красивая изумрудного цвета ящерица. Заметив две приближающиеся к ней тени, ящерица не стала долго раздумывать, а юркнула в камыши. След ее простыл.
— Ну вот… опять убежала, — расстроилась панама в цветочек.
— Они убегают всегда именно в эти камыши… — заметила на это рыжая кепка, — вероятно, мы близки к цели.