— У кого-нибудь есть вопросы? — строго спросил Валька.
— У меня.— Коська оглядел растерявшегося Лёню и рубанул: — Ты трус?
— Я... Я не знаю... Может быть, немножко,— сознался Лёня.
— А ты мог бы держать в одной руке мышь, а в другой — лягушку? — допытывалась Лиза.
— Я боюсь мышей. Они кусаются,— защищался Лёня,— а лягушки...
—...квакают! — подсказал Валька, и все члены общества покатились со смеху.
Лёня поднялся было, чтобы убежать, но Толик его остановил.
— А смог бы ты целый час ходить по снегу босиком? — гордо спросил он Лёню.
— Но зачем? — удивился Лёня.— Чтобы простудиться и не ходить в школу?
— Он ничего не понимает,— презрительно сказала Лиза.— И такого принимать? Ну, знаете...
— Погоди.— остановил ее Валька.— У меня важный вопрос. Тебя хотел побить Петька Мазут. Мог бы ты дать этому Петьке палкой по голове?
— Что ты! — испугался Лёня.— Ты еще не знаешь, какой он сильный и мстительный! Я учусь с ним в одной школе и знаю. Я его очень боюсь.
Наступила длительная пауза.
— Почему вы молчите, ребята? Я... постараюсь... я исправлюсь...
— Вот когда исправишься,— строго сказала Лиза,— тогда и приходи. Ведь так, ребята?
— Так,— сказал Валька,— к сожалению, так. Сейчас тебя принять не можем. Исправляйся, и поскорей.
Лёня, опустив голову, молчал. Ребята его отвергли. Он трус. Теперь это известно всем. Ужасно. Как должно быть, приятно сознавать себя героями, хвалиться подвигами и чувствовать себя выше этого размазни Лёни, с его голубыми глазами и белокурыми кудрями! Наверняка глаза у него часто бывают на мокром месте, а к кудряшкам так и хочется прицепить пышный бант... Валька, еще не вполне насладившийся позорным поражением Лёни, поспешил поделиться подробностями своей схватки с бандитами.
— Ты тут сомневался в том, что я связал и доставил в милицию этих бандитов,— упрекнул он Лёню.— Я тебя хорошо понимаю: ты бы и кошку не посмел связать, потому что она кусается и царапается. Конечно, без подготовки такое дело, как поимка двух бандитов, не провернешь. Ты ведь не знаешь, как долго и упорно я готовился! Сколько тренировался! Я ведь занимаюсь самбо, карате, умею бросать лассо, учусь джиу-джитсу. Ты даже понятия небось не имеешь, что это такое? А еще мужчина! Вы все, между прочим, должны заниматься всеми этими науками. Без подготовки и умения одолеть врага ваша храбрость мало чего стоит. Ты, Лёня, наверно, воображаешь, что бандиты не сопротивлялись? Не били меня? Один как даст мне, а я ему — прием карате. Он — с копыт, другой мне как врежет, а я ему — лассо на шею...
— Но лассо бросают с большого расстояния и на лошадей, а не на людей,— робко заметил Лёня. Я столько раз видел по телевидению родео.
— Ты еще будешь тут рассуждать, трус несчастный! — возмутился Валька — Вот смотри, как я ему...
Валька сделал выпад в сторону — и вдруг заметил Петьку, который стоял у забора и, насмешливо улыбаясь, слушал его рассказ.
Валька открыл было рот, но Петька пригрозил ему и приложил палец к губам. Валька кивнул головой и продолжал осипшим голосом;
— Я ему еще раз как дам! Ой, я сейчас, ребята, я доскажу... я только на минутку схожу на кухню, воды попить.
И с этими словами Валька быстро вошел в дом и запер за собой дверь. Лёня оглянулся, увидел Петьку и в ужасе ринулся в сарайчик. На его счастье, этот ветхий сарайчик запирался на задвижку. Толик и Коська перескочили через забор и удрали, сами не понимая, чего перепугались,— наверное, из-за странного поведения Лёни. Одна храбрая Лиза осталась во дворе. Петька вбежал в сад и ринулся к сарайчику. Но открыть его не смог, как ни старался. Лиза стояла, скрестив руки на груди, насмешливо наблюдая за его бесплодными усилиями.
— Лёньку я буду сторожить. Никуда не денется,— заявил ей Петька.— Он сам себя арестовал. А где твои дружки? Что-то я их не вижу? Сбежали? А ты почему не удрала?
— Я тебя не боюсь! — гордо сказала Лиза.— Хотя мне известно, что ты отъявленный хулиган.
— Твое счастье,— сплюнув, ответил Петька,— что ты девчонка. Я девчонок не бью. Но учти на будущее: могу отомстить иначе. На первый раз, как человек великодушный, я тебя прощаю. Но берегись.
— Напугал! — фыркнула Лиза.— Я на кладбище ночевала, около могилы профессора Соколовского. И то не боялась. Не думаю, чтоб ты решился на это. Пойми, это трусишке Лёньке ты страшен, а мне-то на тебя наплевать!
И она медленно и спокойно ушла со двора, оставив Петьку в сомнении. Действительно, хватило бы у него смелости переночевать на кладбище, да еще рядом с могилой профессора Соколовского? Дело в том, что какой-то нервный дурак распространял в поселке слухи, будто на могиле профессора Соколовского в 12 часов ночи, выйдя из могил, собираются покойники. Этот псих уверял, что, как-то задержавшись на кладбище, сам будто бы видел, как выходят из могил покойники и собираются у памятника профессору Соколовскому. Петька, как человек здравого смысла, не верил в эту чепуху, но знал, что в наше время происходят всякие чудеса, и многие утверждают, что видели привидения и домовых. Так что где-то шевелилось в Петькиной мятежной душе затаенное сомнение. Но он отогнал все эти ненужные мысли. Ну ее, девчонку! В сарайчике сидит Лёнька. Его надо немедленно извлечь, чтобы примерно наказать за ябедничество, за велосипед, за море, за испорченное лето.