Многие недолюбливают многоэтажные дома, а мне они нравятся. Что, не можете заснуть без пытливых взоров соседей? Или нравится каждое утро видеть на лавке одних и тех же бабушек, коротающих свои дни в ожидании смерти?
Мы проходили мимо консьержа, кивая ей, и она никогда не задавала нам вопросов. Просто прекрасно, потому что ответов у меня всё равно нет.
Пока мы поднимаемся в лифте, я замечаю в уголках Её глаз усталость. Привык судить по себе - всегда бодр и энергичен. Такие поездки могут изматывать Её. К тому же, мне кажется, что может отпугнуть и непредсказуемость. Она ведь не знала, куда мы едем, зачем. Но выглядит довольной.
- Знаешь, я решила, - говорит Она, когда мы пьём кофе на кухне. - Всё, в галерее больше работать не буду. С понедельника. Только дома. Только творить.
- Отличное решение, - говорю.
- Ты - моё вдохновение. Спасибо тебе за поездку. Мы отлично провели время, и это я в целом. Понимаешь?
Она - художник. В искусстве я не разбираюсь, но мне кажется, что талант её очевиден. Гостиная моей квартиры быстро превратилась в студию. Ей понравились панорамные окна, которые начинались только с 12 этажа. Я живу на двадцатом.
Теперь в гостиной почти нет мебели, да и компании у меня собираются крайне редко. Зачем? Ведь она - моя главная компания. Всюду - картины: страны, где я никогда не был, пейзажи, лица людей. Маленькие этюды. Зарисовки углём и карандашом. Раньше она работала в галерее: очень дорогое и пафосное место, где продаются картины модных художников. Но скоро у неё самой первая выставка.
- Главное, чтобы тебе не было скучно, - говорю я. - Ведь меня часто нет дома.
- Я буду здесь, творить, ждать тебя, - Она улыбается. - Не заскучаю.
Почему-то мне кажется, что в голосе её сквозит грусть. Тонкая полоса печали, словно рябь на воде. Мне кажется, что ей слишком тесно в моём доме, что она хочет большего.
- Что-то не так?
- Нет, всё в порядке. Просто я немного устала. Нужно прилечь.
И мы идём, и мы вместе ложимся на большую кровать. Настраиваю воздух чуть теплее, потому что в спальне немного прохладно. И нам хорошо, пока мы нежимся в объятьях ненастного воскресенья. Пока мы любим друг друга.
* * *
- Ну что там у нас? Где мои отчёты?
В последнее время я нечасто появлялся на работе, поэтому редкие визиты бодрили подчинённых. Торговля - это команда, поэтому у меня был небольшой, но сплочённый коллектив. Идеально, что ими можно совсем не руководить - дело идёт своим чередом.
- Сергей Николаевич, где вы так долго пропадали? - спросил Константин, первый и единственный заместитель.
- Ищу новые направления, Костя, - отвечаю. - Знаешь ли, нельзя засиживаться на одной и той же теме.
- Почему нельзя? Если всё работает, то почему нет?
- Вот скажи, ты помнишь такую «Кодак»? Eastman Kodak, если быть точным.
- Конечно, - говорит Костя. - У меня в детстве была камера, там ещё плёнка так забавно выезжала.
- Вот-вот. Они контролировали весь рынок бытовой фотографии. А потом раз - пришли цифровые технологии. И всё, нет больше «Кодак». Хотя компании больше ста лет. Понимаешь?
Константин делает вид, что понимает. Я внимательно смотрю отчёты, мне всё нравится. Хорошие продажи. Быстрые расчёты, кредиторской задолженности - минимум. Оказывается, любовь окрыляет не только творческих, но и деловых людей.
- Послушай меня, Константин, - говорю. - Нам нужно проработать совершенно новое направление. Абсолютно новое.
- Какое? - удивлённо спрашивает зам. И пока я говорю, то замечаю, что у него от удивления глаза почти выкатываются из орбит. Да, Костя, тебе ещё учиться и учиться.
* * *
Все люди делятся на две неравные категории: одни постоянно интересуются, есть ли работа, а другие заколебались отвечать, что работы нет. И те, и другие постоянно учат друг друга, но всё это как-то вымученно, надломлено, всё это по инерции.
Тебе и мне - последняя тень. Одна на двоих. Одна судьба. Одна музыка и одна улыбка, тебе правая часть, а мне левая. Хочешь танцевать? Хочешь, я буду твоим партнёром в этом дьявольском вальсе, или демоническом твисте - какая разница, что танцевать? Буду твоим учителем, наставником, твоим охотником и твоей жертвой? Только скажи, что скажи, и всё сбудется.
Как на картинке, как на лоскутке ткани, ты и я, мы будем танцевать, а когда ты устанешь танцевать, только скажи, и я позволю уснуть тебе у себя на руках. А сам так и буду кружить под музыку - неважно какую. Сам я буду танцевать вечно, потому как больше ничего я не умею. Больше ничего я не хочу. Я танцую уже достаточно долго, чтобы забыть, как это вообще возможно - остановиться.
И когда-нибудь, не сегодня, да и не завтра, ты, наконец, поймёшь, что ты танцевала со мною вечно, просто раньше я никогда не давал тебе свободы, я не просил танцевать по своей воле. Иначе ты никогда не почувствовала бы моей доброты. Иначе ты бы вырвалась из моих рук и убежала танцевать с другим покровителем юных душ.