В один мрачный день, когда гуси по дороге особенно нагло шипели, возле стены почётных работников Дюша увидел много собравшихся людей. Они ходили вокруг, и кричали несуразности, грозили кулаками в высоту, спорили. Неужели снова солнце скроется. Некоторые держали: ломы, кирки, лопаты, - вроде как контору разобрать намерились. Дюша не хотел, что бы дневная пора снова тёмною стала, он посмотрел высокое яркое солнце в чистой синеве неба, и улыбнулся ему, пригрозил пальчиком, которым ел не свою манку.
Вскоре один тощий, мелкий ростом человек забрался по лестнице до высоты усатого каменного деда, и принялся его бить молотком. На землю стали сыпаться: нос, веки, усы, - маленький человек бил по большой голове, похожей на дедушкину. Дюше грустно сделалось, он стоял и смотрел, хотел увидеть, когда начнут сбивать и некрасивого деда. Его решили оставить...
На следующую молочно-кухонную череду Дюша увидел, что на месте сбитого дедушки, образовался тёмный замазанный диск, похожий на затемнённое солнце. Гладкоголовый один остался следить за серыми портретами людей с почётными медалями на грудях.
Стена Почёта стала, обиженно коситься на Дюшу когда он шёл мимо конторы. Манку в баночках тоже стали лить жидкую, на пальчике не держалась, и вовсе не было прежней сладости.
Как-то в один весенний день, когда улицы уже просохли от долгой грязи. И Дюша сменил тяжёлые резиновые сапоги на летучие парусиновые тапочки, радио прервало песню, зашипело. Затем над селом разнёсся волнующий голос, который и прежде всегда оповещал тревожные события. В кино он говорил только про войну. Неужели снова война началась. Казалось, голос спускается с самых небес, забрался в рупор, и потом залез Дюше под одежду. Мурашки по всему телу ползли.
Дюша испугался, что не успеет до начала новой войны забрать жидкую молочную еду. Он заспешил и остановился, прислушался к важным словам, понял, что войны на этот раз не будет. Летучие ноги перестали дрожать, усмирились.
Волнующий голос передавал, что советский человек, осуществил свою давнюю мечту - полетел в космос.
Дюша не знал, где находится космос, ни разу не видел его, подумал, что это очень далеко, и там тоже нет войны. Он пожалел, что никогда прежде не мечтал увидеть космос.
Взрослые люди, похоже, имели такую мечту, они толпились у столба и смотрели с любопытством вверх, настороженно переговаривали, выясняли друг у друга - долетела ли ракета до бога.
Дюша испугался, вдруг бог спустится с небес, узнает, что он выбирает из баночек манку, и тогда наступит конец света.
Но Гагарин один вернулся на Землю, не взял бога с собой.
...Теперь, все должны гордиться, что советский человек первым проложил дорогу в космос.
Дюша долго всматривался, проложенную дорогу не увидел, но гордиться ему хотелось, он выставил грудь как люди с медалями, и важно шагал, со всеми гордо здоровался, задумал Гагариным стать.
Вскоре молочная кухня сказала, что сестричка уже выросла, и ей манка больше не положена. Космическое лето наполнило улицы глубокими пыльными тропинками, ногам не нужна больше обувь, горячая потресканная земля обжигала голые ступни, гнала босые ноги в тень, на траву. Потому жаркие колхозные дни обозначилось новой заботой, ежедневно надо было выгонять ягнят на околицу, там с другими мальчишками сбивали баранчиков в малую отару, и все играли в космическую войну.
Находиться дома скучно, всегда заставляют полоть сорняки, выбирать: харбаджик, лук, и картошку тоже... . Лучше ездить на велосипедах в дальние дикие садовые полосы, собирать на сушку: вишни, сливы, жардели. Горчивые косточки жарделей принимает аптека, можно их на гематоген обменять, и накопить копейки к собору, ждать, когда единственный раз в году бортовые машины привезут высокие блестящие цилиндры, наполненные подтаявшим сладким снегом. Надо выстоять безобразную очередь, чтобы купить жидкое мороженое в картонном мокром стаканчике.
...В первый школьный сентябрь, на летние босые ноги, пришлось надеть пахнущие осенью, и сырой кожей жёсткие сандалии; они натирали, ужимали привыкшую к свободе ступню. Ещё из сундука достали новую предназначенную для школы тёплую форменную одежду, купленную в Москве.