Винн садится на заднее сиденье, захлопывает дверь и исчезает за тонированным стеклом. У тротуара останавливаются такси, вещи кладут в багажники, люди обнимаются после разлуки. Элберт вертит головой, смотрит на подъезжающие машины, в его глазах читается страх, который вот-вот перерастет в истерику. Скарпетта чувствует на себе взгляд Уэлдона Винна, уезжающего на своем лимузине. Скарпетта лихорадочно соображает, что делать. Для начала она набирает номер справочной и выясняет, что в Новом Орлеане, где, по словам прокурора, у него домик, нет никакого Уэлдона Винна, и вообще какого-либо Винна. Номер в Батон-Руж на его имя не зарегистрирован.
— Почему-то меня это не удивляет, — тихо произносит она. Судя по всему, Винну сообщили, что сегодня вечером она летит в Батон-Руж. Он примчался в Хьюстон и позаботился о том, чтобы оказаться с ней на одном самолете. Более того, на одном ряду.
Помимо этого неприятного и загадочного происшествия, теперь у Скарпетты еще одна проблема — мальчик, которого, похоже, все бросили.
— У тебя есть телефон тети? — спрашивает она Эл-берта. — Давай ей позвоним. Кстати, — неожиданно вспоминает она, — я так и не спросила твою фамилию.
— Дард, — говорит Элберт. — Есть, в мобильнике, только у него сел аккумулятор.
— Прости? Как твоя фамилия?
— Дард, — он вытирает глаза.
106
Элберт Дард опускает глаза и тоскливо смотрит под ноги.
— Что ты делал в Хьюстоне? — спрашивает его Скарпетта.
— Пересаживался на другой самолет. — Он начинает всхлипывать.
— А откуда ты летел?
— Из Майами, — грустно отвечает Элберт. — Я был у дяди на весенних каникулах, а потом тетя сказала, что мне пора домой.
— Когда она это сказала? — Скарпетта берет его за руку, они возвращаются в аэропорт и направляются к терминалу.
— Сегодня утром, — отвечает Элберт. — Я, наверное, что-то натворил. Дядя Уолт разбудил меня сегодня утром и сказал, что я лечу домой. Нечестно, мне оставалось еще три дня.
Скарпетта садится на корточки, осторожно обнимает его за плечи.
— Элберт, а где твоя мама?
— С ангелами, — он кусает нижнюю губу. — Тетя говорит, ангелы всегда рядом, но я ни одного не видел.
— А папа?
— Его нет. Он очень занят.
— Скажи мне свой домашний номер, попробуем узнать, что случилось, — говорит она. — Или, может, ты знаешь номер мобильного тети? Как ее зовут?
Элберт называет имя и домашний номер. Скарпетта звонит. После нескольких гудков в трубке раздается женский голос.
— Могу я поговорить с миссис Гидон? — просит Скарпетта. Элберт стоит рядом, крепко сжимая ее руку.
— Кто ее спрашивает? — Женщина говорит с французским акцентом.
— Она меня не знает, но со мной ее племянник, Элберт. Мы в аэропорту, за ним никто не приехал, — Скарпетта протягивает трубку Элберту. — Держи.
— Алло, кто это? — настороженно спрашивает он. После некоторой паузы продолжает: — Потому что ты не приехала, вот почему. Я не знаю, как ее зовут, — хмурится мальчик.
Скарпетта до сих пор не представилась. Элберт отпускает ее руку, сжимает кулак и начинает стучать себе по ноге.
Женщина говорит быстро, слышен ее голос, но слов понять невозможно: Элберт разговаривает с тетей по-французски. Скарпетта изумленно смотрит на него. Элберт сердито выключает телефон и возвращает его Скарпетте.
— Где ты выучил французский? — спрашивает она.
— Мама научила, — мрачно произносит мальчик. — Тетя Эвелина постоянно заставляет меня на нем говорить, — он снова начинает плакать.
— Знаешь что, давай отыщем мою машину, и я отвезу тебя домой. Сможешь показать дорогу?
Он вытирает глаза, кивая головой.
107
На фоне темного неба проступает силуэт Батон-Руж, черные трубы различной величины выступают из жемчужных клубов смога. Вдалеке ночь расцвечена огнями нефтеперерабатывающих заводов.
Настроение Элберта Дарда улучшается, с новым другом, Скарпеттой, они проезжают по Ривер-роуд, мимо футбольного стадиона Луизианского университета, выруливают на набережную. Элберт показывает на железные ворота с кирпичными колоннами.
— Вот, — говорит он. — Здесь.
Дом расположен в четверти мили от дороги. Над густо посаженными деревьями виднеется массивная, покрытая шиферной плиткой крыша и несколько дымовых труб. Скарпетта останавливается. Элберт выходит из машины, набирает код и открывает ворота. Они медленно подъезжают к вилле в классическом стиле, с резными окнами и кирпичной верандой. Вокруг, словно охраняя дом, растут старые дубы. Единственный автомобиль возле виллы — старая белая «вольво».
— А папа дома? — спрашивает Скарпетта, паркуя взятый напрокат серебристый «линкольн» у обочины.
— Нет, — угрюмо отвечает Элберт.
Они вылезают из машины, поднимаются по крутым ступенькам. Элберт открывает дверь, выключает сигнализацию, и они оказываются в отреставрированном доме середины девятнадцатого века с мебелью красного дерева, наборным потолком и старыми восточными коврами. На окнах тяжелые портьеры, перехваченные плетеными шнурами с кисточками, сквозь них с улицы пробивается тусклый свет. Винтовая лестница ведет на второй этаж, откуда слышны чьи-то торопливые шаги.
— Это моя тетя, — говорит Элберт.
Держась за лакированные перила, вниз спускается хрупкая женщина с темными недобрыми глазами.
— Я миссис Гидон. — Она подходит к ним легкой стремительной походкой.
С чувственными губами и правильным носом, миссис Гидон можно было бы назвать симпатичной, если бы не каменное выражение лица и строгая черная одежда. Высокий воротник, украшенный золотой брошью, длинная юбка, тяжелые ботинки. Черные волосы заколоты наверх. На вид женщине лет сорок, но точный возраст определить сложно. На лице ни морщинки, бледная, почти прозрачная кожа, словно миссис Гидон никогда не была на солнце.
— Не хотите чашечку чая? — ее улыбка так же прохладна, как и неподвижный, спертый воздух в доме.
— Да! — Элберт хватает Скарпетту за руку. — Пожалуйста, давай выпьем чаю. У нас еще печенье есть. Ты теперь мой друг!
— А тебе сегодня придется остаться без чая, — говорит ему миссис Гидон. — Сейчас же ступай к себе вместе с чемоданом. Я позову, когда ты сможешь спуститься.
— Не уходи, — Эл жалобно смотрит на Скарпетту. — Ненавижу тебя, — кричит он миссис Гидон.
Она не обращает внимания, наверное, слышит такое не в первый раз.
— Какой непослушный мальчик, раскапризничался, потому что пора спать. Ладно, попрощайся с этой милой леди. Боюсь, вы больше не увидитесь.
Скарпетта с нежность говорит ему «до свиданья».
Элберт сердито топает по ступенькам, несколько раз оглядывается на нее. У Скарпетты щемит сердце. Мальчик исчезает на втором этаже, и Скарпетта с неприязнью смотрит на хозяйку дома.
— Как жестко вы обходитесь с ребенком, миссис Гидон, — говорит она. — Что же вы за люди, если надеетесь, что его привезет домой чужой человек?
— Вы меня разочаровываете, — с высокомерием произносит хозяйка. — Я думала, такой известный ученый, как вы, предпочтет не строить догадки, а сначала во всем разобраться.
108
Люси говорит с Марино по мобильному.
— Где она остановилась? — спрашивает Люси.
Они с Руди решили, что самый верный способ остаться незамеченными — поставить внедорожник «линкольн» на стоянку гостиницы «Рэдиссон», выключить двигатель и фары и сидеть тихо.
— У судебного следователя. Хорошо, что не одна в каком-нибудь отеле.
— Нам не стоит сейчас светиться в отелях, — говорит Люси. — Черт, выбрал бы грузовик еще погромче!
— Обязательно, если бы у меня было время.
— Ты проверил этого парня? Как его зовут?
— Сэм Ланье. Чист как стеклышко. Когда он звонил насчет Дока, мне показалось, с ним можно иметь дело.
— Даже если что-то не так, с ней все будет в порядке, потому что скоро у следователя появится еще трое постояльцев, — хмыкает Люси.