Пока я стоял там, я принял решение. Мой следующий ход против Topcon будет менее тонким. Придется пойти к Еве Шмидт и спросить ее, где спрятано украденное устройство. Сейчас было самое подходящее время. Я постучал в дверь 4-го купе, но ответа не было. Я попробовал еще раз, но внутри все было тихо. Надо будет попробовать позже.
Когда я вернулся в Урсулу, женщина все еще была с ней, обсуждая преимущества железнодорожных путешествий по сравнению с авиакомпаниями. Урсула обрадовалась, увидев меня. «Давай прогуляемся», - сказал я. «На платформах приятно».
«Не забудьте поесть в Венеции», - сказала женщина.
«Не забудем», - сказал я ей.
Когда мы вышли в коридор, я сказал: «Давай, пойдем в мое купе».
Она посмотрела на меня. "Отлично."
Когда мы добрались до моего купе, которое было в трех минутах от купе Урсулы в той же машине, я снял куртку для удобства, и Урсула уставилась на большой Люгер в кобуре. Затем она отбросила свои мысли.
Она осторожно села на край моей двухъярусной кровати, а я налил каждому из нас бурбон. Она взяла свой с легкой улыбкой. «Прежде чем вы меня напоите, скажите мне - вы нашли человека с радио?»
«Он в следующем вагоне», - сказал я. «Купе 6. Как вы думаете, вы нашли Мясника?»
«Я не видела шрама», - сказала она.
"Нет. Но его телосложение подходит, и его возраст тоже".
«Я не знаю, просто не знаю», - медленно сказала она. «У меня такое чувство, что это Рихтер, но я не хочу арестовывать не того человека».
«Тогда у вас есть только одна альтернатива», - сказал я. "Ты собираешься
попытаться найти в его личных вещах что-нибудь, что сделает вашу идентификацию более позитивной ".
«Да, вы правы», - согласилась она. «Я должен попытаться попасть в его купе».
Я вздохнул. «Послушайте, я в этом разбираюсь. Позвольте мне обыскать его купе».
«Ты бы не знал, что искать, Ник».
Я немного подумал. «Хорошо, пойдем вместе».
Она улыбнулась. «Так лучше. Вы не можете полностью погрузиться в волнение».
Я сделал глоток бурбона. «Мы не можем идти сейчас», - сказал я ей, обнимая ее за талию. «Рихтер, или кто бы он ни был, только что вернулся в купе. Он пробудет там какое-то время. Нам придется его переждать».
Голубые глаза посмотрели на меня, и она сделала глоток бурбона. Я взял чашку из ее рук и отложил в сторону. Я сел на край койки и притянул ее к себе. Затем я долго поцеловал ее в губы, и она ответила. Я поцеловал ее шею под светлые волосы, и у нее вырвалось дыхание. «Расслабься», - сказал я.
К тому времени, когда закончился следующий поцелуй, она решила отдаться мне. Я поднял ее на ноги, и мы начали раздеваться, не говоря ни слова. Вскоре мы оказались на койке, наши тела напряглись. Из ее горла вырывались приятные тихие звуки. Ее плоть была горячей на мои прикосновения.
Я провел руками по ее груди. Глаза Урсулы были закрыты. Я видел, как сверкнули ее белые зубы. Она застонала и обняла меня правой рукой за шею. Я почувствовал ее дрожь и услышал ее вздох, а затем она упала, улыбка играла в уголках ее рта.
Колеса поезда грохотали под нами, и вагон плавно двигался. Это был великолепный момент, и ни один из нас не хотел прерывать его словами.
Наконец, Урсула коснулась моей щеки. «Это было замечательно, Ник».
Я улыбнулся ей в ответ. «Это лучше, чем вязание в купе».
Когда мы оделись, я приоткрыл штору на окне. Мы попадали в болотистую местность недалеко от Венеции.
«Теперь, что касается того купе, мы собирались обыскать…» - сказала Урсула.
«Позвольте мне проверить вашего мужчину и посмотреть, там ли он еще».
Я выскользнул в коридор и двинулся по нему в купе, которое занимал мужчина с рацией.
Он открыл дверь, когда я подошел к ней, и на мгновение мы посмотрели друг другу в глаза. Я продолжил идти и прошел мимо него до конца вагона. Затем я повернулся и сделал вид, что бегло оглядываюсь назад. Мужчина все еще стоял в дверях и наблюдал за мной.
Наши глаза снова встретились. Его взгляд был жестким, вызывающим. Затем он вернулся в купе и захлопнул дверь.
Обыск, который я предложил Урсуле, на данный момент исключен. Более того, этот человек казался мне подозрительным. Если он оказался Гансом Рихтером, это подозрение было понятно. Чтобы избежать плена так долго, как это делал Рихтер, мужчина должен был быть сверхосторожным, постоянно бдительным, недоверчивым ко всем. Вероятно, он спал с пистолетом в руке.