Колеса поезда грохотали под нами, и вагон плавно двигался. Это был великолепный момент, и ни один из нас не хотел прерывать его словами.
Наконец, Урсула коснулась моей щеки. «Это было замечательно, Ник».
Я улыбнулся ей в ответ. «Это лучше, чем вязание в купе».
Когда мы оделись, я приоткрыл штору на окне. Мы попадали в болотистую местность недалеко от Венеции.
«Теперь, что касается того купе, мы собирались обыскать…» - сказала Урсула.
«Позвольте мне проверить вашего мужчину и посмотреть, там ли он еще».
Я выскользнул в коридор и двинулся по нему в купе, которое занимал мужчина с рацией.
Он открыл дверь, когда я подошел к ней, и на мгновение мы посмотрели друг другу в глаза. Я продолжил идти и прошел мимо него до конца вагона. Затем я повернулся и сделал вид, что бегло оглядываюсь назад. Мужчина все еще стоял в дверях и наблюдал за мной.
Наши глаза снова встретились. Его взгляд был жестким, вызывающим. Затем он вернулся в купе и захлопнул дверь.
Обыск, который я предложил Урсуле, на данный момент исключен. Более того, этот человек казался мне подозрительным. Если он оказался Гансом Рихтером, это подозрение было понятно. Чтобы избежать плена так долго, как это делал Рихтер, мужчина должен был быть сверхосторожным, постоянно бдительным, недоверчивым ко всем. Вероятно, он спал с пистолетом в руке.
«Конечно, это был Рихтер», - подумал я. Урсула должна была убедиться, потому что это ее работа. Ей понадобятся доказательства его истинной личности, чтобы арестовать его. Но для всех практических целей я предполагал, что он был мясником Белграда. Эта деформированная костяшка и настороженное поведение мужчины убедили меня.
Когда я стоял в конце машины, появилась Ева Шмидт, напомнив мне, что у меня есть собственная работа, и что она, похоже, является ключом к ней.
Женщина прошла мимо меня, и я уловил аромат ее духов, который был очень женственным. Я смотрел на ее ноги, когда она шла по коридору. «Неплохо, - подумал я.
Остановившись у двери своего купе, она посмотрела на меня тем же оценивающим взглядом, что и в первый раз, когда я ее увидел. Затем она отперла дверь и вошла.
Я вернулся к Урсуле и сказал ей, что человек, которого я считал Рихтером, все еще находится в его купе. «Постарайтесь следить за его дверью. Мне нужно заняться собственным небольшим делом», - сказал я, проверяя «Люгер».
"Что за бизнес, Ник?"
«Некоторые люди называют это убеждением».
Я постучал в дверь Евы Шмидт, и она мгновенно открыла ее. Она выглядела удивленной. "Что ты хочешь?" - спросила она с немецким акцентом.
«Вас», - сказал я ей. Я оттолкнул ее и быстро закрыл за собой дверь.
Женщина настороженно посмотрела на меня, но она определенно не была на грани паники. «Есть лучшие способы познакомиться», - сказала она.
«Это больше похоже на деловой звонок, Ева».
«Если вы полицейский, мне нечего скрывать. Если вы вор, у меня мало что стоит воровать».
«Только электронное устройство, которое хотели бы иметь большон количество правительств», - ответил я. "Давайте его сюда.
Я знаю, что вы агент Topcon. "
«Что такое агент Topcon?»
«Я также знаю, что вы разговаривали с агентом КГБ. Вы надеетесь продать устройство Советскому Союзу».
"Что за агент КГБ?" она сказала. Она начинала звучать как граммофонная пластинка.
Я понял, что мне нужно убедить ее, что я знаю, о чем говорю. Я сказал: «Я слушал один из ваших разговоров с русским. Его зовут Лубянка. В наших файлах есть его фотография».
Ее глаза сузились. "А вы кто, ЦРУ?"
«Я нахожусь на их работе».
«Допустим, я пытаюсь что-то продать русским. Как вы предлагали меня остановить?»
«Что ж, есть один простой способ. Я могу убить тебя».