Мне нужно было решить, идти ли за Лубянкой и забыть о поезде, Шмидте и Блюхере, или вернуться на борт, если они все еще там с украденным устройством.
Это было вынужденное решение, потому что у меня не было времени - этот поезд должен был уйти через десять или пятнадцать минут. Если я приму неправильное решение, я вернусь туда, где начал свои поиски монитора, и я могу даже потерять его навсегда.
В мгновение ока я сделал выбор. Я развернулся и поспешил обратно через тускло освещенную станцию к платформе. Огни Восточного экспресса тянулись вдоль рельсов передо мной. Поезд выглядел как оазис цивилизации в этой черной глуши. Я посмотрел в сторону ресторана и увидел внутри несколько человек, сидящих за чашками горячего кофе или чая за грубыми деревянными столами. Югославский ребенок, который должен был лечь в постель в этот час, двигался к столику с чашкой дымящегося чая. На нем был белый фартук и лакированные туфли. Осмотрев лица покупателей и убедившись, что никто из них мне не знаком, я направился в мужской туалет. С облегчением я подумал, куда делся Лубянка и собирается ли он заключить сделку с монитором.
Когда я повернулся, чтобы уйти, я заметил мужчину, стоящего в дверном проеме - моего старого друга Шэн Цзы. Он слегка ухмылялся, а в правой руке держал револьвер. Это был Smith & Wesson .44 Magnum с большим глушителем.
«Мы встречаемся в последний раз, мистер Картер, - сказал Шэн. «Наш русский друг удобно покинул поезд, и когда я избавлюсь от вас, у меня не будет других конкурентов».
Я смотрел на пистолет и его руку с пистолетом. «Еще предстоит разобраться с самим Блюхером». Я заметил, что единственный свет в комнате исходил от тусклой лампочки, свисавшей с потолка, недалеко от того места, где я стоял. Но я не видел способа затемнить это место, не получив две или три пули. И в комнате не было абсолютно никакого укрытия.
«Женщина будет моим путем к устройству», - холодно сказал Шэн. «Но это будет моя проблема, а не твоя». Он слегка приподнял пистолет; и это было нацелено на мое сердце. Как раз когда он собирался нажать на курок, в дверь позади него вошел мужчина. Он был югославом, служащим станции.
"Что это?" - спросил он, глядя на длинный пистолет Шэна.
Он стоял в трех футах от Шэна. Шэн повернулся к нему, выбросил левый локоть и ударил его по лицу. Раздался глухой хруст и приглушенный крик, и парень без сознания рухнул на пол.
Но я не стал ждать, пока чиновник упадет на пол. Прежде чем Шэн смог повернуть назад, чтобы прикончить меня, я схватился за шнурок маленькой лампочки передо мной и резко дернул, когда я повернулся налево.
Комната была погружена в почти полную темноту, единственный тусклый свет исходил с платформы станции через открытую дверь. Шэн выстрелил в мою сторону, но промахнулся
Пистолет глухо выстрелил в комнату, и пуля вонзилась в цементную стену позади меня. Когда я снова повернулся к Шэну, он целился. Я швырнул стилет через затемненную комнату, и он попал Шэну в предплечье над рукой, держащей револьвер. Рука судорожно разжалась, и пистолет полетел через комнату.
Шэн громко вскрикнул, глядя на нож, воткнутый в его предплечье, который перерезал сухожилие, артерии и мышцы. Он повернулся, все еще держа нож в руке, чтобы найти пистолет. Затем он сделал шаг навстречу, но я заблокировал его. Он выругался по-китайски.
«Больше никакого оружия, Шэн», - сказал я с низким рычанием. «Давай посмотрим, что ты сможешь без него сделать».
Шэн помедлил мгновение, затем вытянул стилет со своего предплечья с кряхтением боли. Кровь хлынула на пол. Он ловко схватился за рукоять ножа левой рукой и двинулся ко мне.
Я мог бы попытаться достать пистолет на полу, но я знал, что никогда не доберусь до него раньше Шэна. Что касается Вильгельмины, то мой «Люгер» на этой станции звучал бы как пушка.
Шэн теперь кружил надо мной. Мне пришлось отступить от его пистолета на полу. Он тоже не мог этого добиться, но был полностью доволен своим новым преимуществом. Он ожидал, что меня разрубит в клочья стилетом.
Шэн быстро вошел, делая ложный удар ножом. Он хорошо с этим справлялся. Я избежал быстрого резкого удара, но вторая атака прорезала рукав моей куртки и поцарапала руку. Улыбка вернулась на его широкое лицо. Он был уверен. Он сделал еще один удар лезвием и порезал мне грудь.
Наши глаза теперь привыкали к полумраку, и я мог видеть, как кровь непрерывно капает с правого предплечья Шэна, когда он методично преследовал меня по узкому кругу. Он тоже видел кровь на моей рубашке, и по его лицу было видно, что ему нравится то, что он видел. Он решил, что прикончит меня всего за несколько секунд.