– Я не могу быстрее. Слишком вкусно, чтобы торопиться.
– Чего это вкус? – спросила Пенни. Она не ела, то, что готовит. Она пила вино и наблюдала, как ем я.
– Мяса.
– Нет. Мясо, специи, зелень. Это понятно. Чего ты сейчас ощущаешь вкус?
– Решения проблемы. – я удивился собственному ответу. Была ли это напускная циничность перед Бойл, или я на самом деле находил жестокое убийство решением своей проблемы. – Куда мы поедем?
– В клуб. В бар. Может в кино. Тебе нужно расслабиться. Ты слишком много на себя взял.
– Да. Я сто лет не расслаблялся. Не было повода. А зачем нам ехать куда-то? У тебя в ресторане есть бар.
– А если бы мы отправились пить в бюро, тебе бы понравилось?
– Я не раз там напивался. Но ты права. Я заработался.
– Тебя что-то тревожит?
Чего меня только не тревожит. Начиная с Лисовски и стиральный машин, кончая тем толстяком, что ссорился с Пенни.
– Я услышал об одном деле. И связал его с исчезновением своего напарника, три года назад. Извини, что высказываю тебе все эту чушь.
– Это не чушь. Ты чувствуешь вину за его исчезновение?
– Ты не доктор Летсман.
– Я лучше. Лучшие психотерапевты – это бармены и повара.
– Слышал только про барменов.
– Ты – то, что ты ешь. Я готовила тебе и значит я частично ты. И знаю, что у тебя внутри.
– Кто-то хотел узнать, что внутри Робертсона. И меня это беспокоит.
– Ничего интересного нет в него внутри.
Глава 5
Я приехал на работу в том же костюме и белье. В затылке вибрировали отголоски музыки, а ноги болели. Последний раз я был в баре на третьем курсе академии. Я тогда всю ночь просидел у стойки и проснулся с жутким похмельем. Мне кажется, что похмелье не зависит от количества выпитого. Оно зависит от количества прожитого. В юности мы можем тусоваться несколько дней подряд, не потому что, наш организм молод и здоров. Он еще не обременён.
– Агент Маккинли. – директор никогда не выходил к нам из кабинета. Он считал нас недостойными его появления, он говорил через громкоговоритель или вызывал по телефону. – Зайдите ко мне.
– Вы хотели меня видеть директор.
– Вы вчера отказались от выезда по адресу Пьера Монтелла.
– Простите сэр.
– Мистер Монтелл напал на агента Ротмана. Если бы вы были там, агент Ротман сейчас бы не был в больнице.
– Что с Полом? – испугано спросил я. Я и в правду испугался. Да Пол не был мне другом и раздражал своим занудством, но все же мы работали вместе, плечом к плечу.
– Сломан нос и пару ребер.
– Я виноват.
– Вы виноваты. Агент Ротман с тяжелыми травмами в госпитале. Вашего напарника Лисовски до сих пор не нашли. Вы не умеете работать в команде. Я с удовольствием бы отстранил вас, агент Маккинли.
– Я понимаю сэр. – я сжал кулаки. Он напомнил мне про Джоуша.
– Не перебивайте меня. В деле Робертсона есть новые подробности. Вы раньше работали в особо тяжких. Просмотрите отчеты экспертов. Сходите на вскрытие. Может, узнаете что-то. Потом зайдите ко мне.
Я вышел из кабинета. Лучше бы он меня отстранил. Я бы тогда чувствовал себя не так паршиво. Как будто обосрали, а потом извинились и подали влажную салфеточку.
«Не откладывайте свои дела на завтра, ведь сегодня вы можете быть убитым…» – сказал первый свидетель, через динамики радио и я отправился в лабораторию.
После того как там запретили курение, вонять стало еще хуже. Кроме Робертсона на столах лежало еще девять тел. Точнее их останки.
– Агент Маккинли. Прошу вас.
Доктор Шейн бегал между телами, жевал какую-то булку и запивал кофе. Как он может еще и есть здесь?
– Недалеко от места убийства Робертсона, водолазы обнаружили еще несколько тел. – бегло рассказывал он с набитым ртом. – Все убиты одинаково. Электрошок и ножом по горлу. Никаких признаков борьбы. При некоторых обнаружены документы. Среди них есть недавно пропавший мистер Дональд Смит. Директор сети продуктовых супермаркетов. Вот список всех жертв. – Шейн протянул мне своими жирными, от пирожка пальцами лист бумаги.
– Орудие убийства не найдено, но скорее всего убийца носит его с собой. Все убиты ножом одного типа и разделаны.
– Разделаны? – мне показалось, что ослышался.
– Да. Он разделывал их. Грудина, бедро, филе, потроха. Я думал, что ошибся, но потом вспомнил твою фразу, про скотобойню. Нашел схемы разделки тушь и вот!
– Он мясник?
– Как пить дать. Так что ваш Робертсон был всего лишь мясом для него. Ничего личного. А органы он не забрал, не потому, что не успел, как вы предполагали. У Робертсона была почечная недостаточность, хроническая обструкция легких, миокардит.