— Иди, не бойся. Вот глупая! Неужели ты думала, что такое место будут напоказ выставлять?! Иди за мной, только за перила держись и подол подбери.
— Серьезно тут у вас, — пробормотала Вита, осторожно поднимаясь по грязным ступенькам. Стася пренебрежительно засмеялась.
— Милая, после того, как ты пройдешь через все, то о том, как мы сюда заходили, ты вообще забудешь! Конечно, здесь все строго. Ты даже представить себе не можешь, какие люди здесь бывают, какие известные имена. Бывают такие дни, что вообще никого сюда не пускают, когда здесь отвисает какая-то суперэлита, удельные князья. Но это редко.
— А зачем у нас даже всю косметику проверяли, помаду выкручивали — там же я ничего такого спрятать не могу?
— Чтобы камеру не пронесла.
— А почему они и тебя обыскивали? Они ведь тебя давно знают. Не верят?
Не оборачиваясь, Стася холодно засмеялась. При каждом шаге под ее скромным черным платьем что-то нежно позвякивало.
— Милый Сервал, здесь не верят никому. Это бессмысленно.
Дверь, которой заканчивалась лестница, выглядела так, будто ее не открывали, по меньшей мере, лет семь, но ключ Стаси легко скользнул в замок и легко провернулся. Стася отворила дверь и властно потянула Виту за собой, в темноту. Дверь за ними тут же захлопнулась, напрочь отрезав звуки дискотеки.
— Что такое?!! — пискнула Вита, нащупывая за спиной ручку закрывшейся двери. — Мы где?!
— Успокойся! — ответила из темноты невидимая Стася. — Мы всего лишь на площадке. Уже пришли.
Вита хотела было спросить, какую площадку та имеет в виду, но тут прямо перед ней раздался резкий звук самого обычного дверного звонка. Почти тотчас же где-то под потолком зажегся свет, и Вита прищурилась, прикрыв глаза ладонью, потом осторожно посмотрела сквозь щель между пальцами. Они действительно стояли на самой обычной подъездной площадке перед обычной квартирной дверью, обшитой дермантином, — совсем обычной площадке, если бы оба лестничных проема не закрывали глухие стены, превратившие площадку в склеп.
— Жутковато, да? — спросила Стася, угадав ее мысли, и Вита растерянно кивнула.
Дверь открылась, впустив их в небольшой уютный кабинет, в котором с удобством расположились несколько молодых людей. Двое сидели перед компьютерами, играя по сети в какую-то стрелялку, остальные наблюдали за происходящим на мониторах и давали советы.
Повторилась процедура, совершавшаяся недавно в холле, но на этот раз все затянулось. Виту долго не хотели пропускать, снова и снова просматривали паспорт, звонили куда-то. Наконец рассвирипевшая Стася устроила охранникам скандал, выхватила у одного из них телефонную трубку и обрушилась на кого-то на другом конце провода, после чего все тут же уладилось.
— Не обращай внимания, — сказала она Вите, мгновенно успокоившись, — с новенькими твоего ранга всегда так. Это нормально. Все равно бы пропустили — я же тебя порекомендовала. Только смотри, не делай глупостей, не подводи меня, — Стася недобро улыбнулась, показав мелкие, белые, как у кошки, зубы. — Я этого не люблю, поняла?
— Ты не очень-то! — огрызнулась Вита. — Я тебе не какая-нибудь!.. Я ведь еще в тачке сказала, что мне все ясно, что — мало этого?!
Она прищурилась, и охранники с интересом посмотрели на них, явно надеясь понаблюдать за женской сварой, но Стася вдруг с неожиданной приветливостью сказала:
— Вот и славно. Надеюсь, ты получишь массу удовольствия. Пропускайте нас, мальчики, а то мы уже застоялись в вашем гадюшнике!
Она бросила на стол полученный в холле ключ, взяла Виту под руку, и «мальчики» переглянулись.
— Вы куда в этот раз — в «зоопарк», в «театр» или в «цирк»?
— Везде, у нас с подругой культпоход сегодня. Так что выдайте принадлежности.
«Принадлежности» оказались двумя широкими черными полумасками из странного эластичного, хорошо пропускающего воздух материала с застежками. Стася застегнула одну из полумасок на затылке Виты, вторую быстро надела сама, и очаровательная пай-девочка исчезла — в полумаске лицо Стаси казалось открыто-хищным — вместо того, чтобы скрывать, маскарад сдернул с него все, за чем до сих пор пряталась истинная натура, выглядывая только из пухлогубых улыбок. После этого они перешли в другую комнату, где сидела какая-то задумчивая девушка, читавшая книгу по философии культуры. Там они оставили пальто, а Стася еще и сняла свое черное платье, оставшись в занятном коротком платье-кольчужке, сплетенном из множества тонких золоченых колечек, не скрывавшем от взгляда ничего, в том числе и отсутствие лифчика. Рядом с ней Вита в очень длинной темно-вишневой шифоновой кофте и вишневом же белье выглядела более чем скромно.
— Ну, блин, шарман! — весело сказала Стася себе и Вите, отразившимся в большом зеркале, и потянула Виту за собой к двери напротив. — Пошли! Сначала в «цирк»!
«Цирк» обрушился на Виту из-за большой двери неожиданно и мощно, расколов пустую площадочную тишину, — очевидно, и дверь, и стены были с мощной звукоизоляцией — обрушился жесткой музыкой, многоголосыми воплями, лязгом железа, резкой смесью запахов туалетной воды, пота и сигаретного дыма. Длинный зал, в котором очутилась Вита, вначале показался ей огромным, и, ошеломленная, она не сразу поняла, как он мог здесь поместиться, но на ум ей тут же пришли слова знаменитого булгаковского персонажа о чудесах, которые умеют творить люди, в принципе не имеющие представления о пятом измерении. Кто-то из таких людей и сделал здесь «цирк», убрав все перегородки, поставив в середине нечто вроде ринга или арены, сбоку разместив стойку, а возле арены — множество столиков, большая часть из которых сейчас была занята. Взглянув на «арену», Вита недоуменно моргнула — происходившее на ней больше всего напоминало сцену из исторического фильма о временах Римской империи. Все освещение в зале, если не считать стойки, было сосредоточено на «арене», и в пятне яркого света друг напротив друга проворно двигались двое рослых мужчин с телосложением портовых грузчиков. Облачение каждого состояло из куска темной материи — то ли юбки, то ли набедренной повязки, и серебристого браслета на левом предплечье. Мокрые и блестящие от пота «грузчики», оскалив зубы, размахивали мечами, похожими на скифские акинаки, и мечи то сшибались друг с другом, то впустую пропарывали теплый воздух. Из полумрака за столиками довольно азартно вопили зрители, но все голоса то и дело перекрывал громкий хриплый крик: «Леха, давай!!! Леха! Леха! Забей ему!» — словно на «арене» шел футбольный матч. На лице одного из дерущихся были злость и досада человека, попавшего в дурацкое положение, другой же, судя по всему, откровенно наслаждался боем, явно уже не считая это игрой. Но ведь это была игра. Игра? Стася, не оглядываясь, уверенно вела ее к рядам столиков, и Вита все отчетливей чувствовала сквозь прочие запахи уже знакомый после позавчерашнего происшествия резкий медный запах и все ясней видела красные влажные полосы и потеки на плечах и груди дерущихся. Вряд ли это была игра. Она резко окликнула Стасю, но та не остановилась, не услышав ее голоса среди криков зрителей. Она дошла до первого ряда и только тогда повернулась к Вите и сделала приглашающий жест в сторону столика, за которым одиноко сидел абсолютно лысый мужчина в белоснежной рубашке и черной жилетке, с совершенно неподходящим к обстановке скучающим выражением лица. Глаза мужчины закрывали солнечные очки с узкими стеклами. Вита оглянулась и увидела, что очень немногие из зрителей так же, как и они со Стасей, были в масках.
— Садись, знакомься! — закричала Стася ей на ухо. — Это Демьян! Демьян, это Вита!
— Здрассьте, — сказал Демьян и помахал ей рукой. — Вита — это от чего сокращение?
— От Викторита.
— Дурацкое имя, — заметил Демьян и потянулся за сигаретами. Вита пожала плечами.
— Ну, Демьян — тоже не бог весть что! Можно сигарету?
— Воспитанные люди не спрашивают, — наставительно сказал лысый и подтолкнул к ней пачку, потом вдруг резко вскочил, чуть не опрокинув стол, и хрипло заорал:
— Леха, давай! В печень бей, в печень!!! Еще сотню, Леха!!!
Выкрикнув это, он так же резко сел, и на его лицо снова набежала скука. Вита под столом сжала пальцы левой руки в кулак и взглянула на «арену», где в этот момент один из бойцов полоснул противника по левому бицепсу. Из-под лезвия брызнуло, раненый, вскрикнув, дернулся в сторону, часть зрителей восторженно взвыла, кто-то засвистел, послышался отчаянный вопль: «Баран, что ж ты!..» Стася, восхищенно взвизгнув, подпрыгнула на стуле, и ее золотистое платье легко звякнуло. Демьяна словно подбросило, и, вскинув руку с дымящейся сигаретой, он завопил: