На этот вопль души нельзя было не откликнуться. Все белое население Мамфе и девяносто девять процентов африканцев нежно любили Мартина.
— Придется все хорошенько обдумать, — сказал я.
Мы сидели и молчали. Мартин обливался потом и то и дело вздрагивал.
Наконец я закричал:
— Пий, неси больше пива начальнику, пожалуйста!
Когда пиво было налито, я наклонился вперед и посмотрел на Мартина гипнотизирующим взглядом.
— Спасение только в одном, — возвестил я. — В наших рядах есть женщина.
— Женщина? — удивился Мартин. — Какая женщина?
— Жена вашего помощника, Мэри, если вы не запамятовали. Женщины просто созданы для таких дел. Еще у нас есть Макгрейд (это был инженер, руководивший всеми дорожными работами — починкой мостов, прокладкой дорог и прочими малоинтересными делами). У нас есть Гертон (сей представитель Объединенной африканской компании поставлял африканцам бумажные ткани, а белому населению — пиво и консервы). Все вместе мы непременно справимся с этой задачей.
— Дорогой мой! — с чувством воскликнул Мартин. — Я ваш неоплатный должник навеки. Какая блестящая идея!
— Для начала надо взглянуть на ваш дом, — сказал я.
— Голубчик, да вы же у меня сто раз бывали! — удивленно воскликнул Мартин. — Обедали не раз, а уж выпить заходили и того чаще.
— Верно, — сказал я. — Но я ни одной комнаты не видел, кроме парадной гостиной и веранды.
— А, я вас понял, — обрадовался Мартин. — Конечно, конечно. Давайте сейчас же пойдем и все посмотрим.
— Я беру с собой Пия, потому что собираюсь уступить его вам на вечер. Он куда сообразительнее вашего оболтуса и сумеет обслужить гостя, как в лучшем отеле. А ваш слуга, того и гляди, вывернет тарелку с супом на колени важному гостю.
— О, господи! — горестно возопил Мартин. — Лучше и не поминайте о таких ужасах.
И мы, прихватив с собой Пия, отправились в дом районного начальника, расположенный на высокой скале над рекой. Это был прекрасный дом с толстыми стенами и просторными комнатами, построенный еще в те времена, когда Камерун был колонией (протекторатом) Германии. Немцы умели строить дома в жарком климате, и даже самый слабый ветерок продувал комнаты, а массивные стены хранили прохладу, насколько это вообще возможно в таком месте, как Мамфе. Взбираясь вверх по склону, я объяснил Пию, в чем заключается наша задача.
— Дело это очень важное, понимаешь? И мы все должны по мере сил помочь нашему районному начальнику.
— Да, cap, — отвечал Пий, расплываясь в широченной улыбке. Он давно чувствовал себя немного ущемленным, считая, что я слишком много времени трачу на возню со своими зверюшками и никак не даю ему проявить во всем блеске его организаторский талант.
Войдя в дом, я дотошно осмотрел гостиную и веранду. Комнаты были большие, вполне прилично обставленные, насколько этого можно требовать от начальника района в дебрях Африки, и к тому же холостяка.
— Надо бы снять со стенки вон тот календарь, — сказал я Мартину. — Для почина.
— А в чем дело? — удивился Мартин. — По-моему, она настоящая красавица.
— Мартин, — сказал ему я, — если окружной инспектор увидит, что у вас вся гостиная увешана изображениями голых девиц, он может о вас бог знает что подумать. Так что придется снять.
Пий, внимательно следивший за нашим разговором, снял со стенки календарь с девицей в столь соблазнительной позе, что, машинально отметив ее несомненную принадлежность к млекопитающим, даже я и то чуть не смутился.
— А теперь покажите, где его спальня, — сказал я.
Спальня тоже была обширная, с двуспальной кроватью под пологом от москитов.
— Пий, — приказал я, — иди проверь кровать, чтобы не сломалась.
Весело посмеиваясь, Пий пополз вокруг кровати на карачках, проверяя каждый винтик, каждую гаечку.
— А ну-ка, попрыгаем вдвоем на матрасе! — скомандовал я Мартину.
Мы попрыгали — кровать выдержала.
— Ладно, тут, похоже, все в порядке, — сказал я. — Тут ему ничто не грозит. Кстати, а где вы собираетесь его кормить?
— Кормить? — удивленно переспросил Мартин.
— Ну да, кормить, — ответил я немного резко. — Вы что, не хотите кормить гостя? Где вы его будете кормить?
— Пожалуй, на веранде, — помявшись, ответил Мартин.
— Что, больше негде? — спросил я.
— Нет, есть еще столовая.
— А раз есть столовая, то будьте любезны ею пользоваться! Вы же хотите принять его как можно лучше, так? Показывайте, где тут у вас столовая.
Мартин провел меня в гостиную, распахнул массивные двустворчатые двери, и мы вошли в прекрасную столовую с громадным обеденным столом, за который можно было усадить не меньше десяти человек. Стол был дорогой, полированный, но, так как Мартин никогда этой столовой не пользовался, на столешнице и на красивых тяжелых деревянных стульях лежал толстый слой пыли. Над столом, во всю его восьмифутовую длину, простиралась свисающая с потолка «панка», как называют в Индии громадное опахало — собственно говоря, это нечто вроде гигантского веера. Основой этого устройства служил стволик бамбука толщиной четыре-пять дюймов, а с него свисала длинная, фута в четыре, бахрома из сухих пальмовых листьев. Шнур, закрепленный посередине опахала, пробегал по потолку через серию блоков и был выведен через отверстие в стене на кухню. Чтобы привести в действие это хитроумное приспособление, не хватало только шустрого мальчишки, который бы время от времени дергал за конец шнура так, чтобы веер качался над столом и обвевал обедающих тепловатым ветерком.