— Похоже, драка окончена, сэр, — заметил скотник из молодых. — Знал бы, денег поставил.
Фриман насупился, не желая сдавать своих позиций.
— Еще не вечер, — проворчал он.
Но Шанти видел, что старшему скотнику и самому уже понятно, что никакой драки не будет. Он бросил взгляд по молодого скотника — тот явно был новичок, ему не знакомый — и задался вопросом, не из тех ли он, кто посещает запрещенные бои быков. Скотник был молод, но его нечистоплотность, словно татуировка, была отпечатана у него на лбу.
А в стойле тем временем бык подошел к корове. Она поднесла правую руку к его лицу, а потом тронула его за шею. СИНИЙ-792 как будто отшатнулся. Шанти сомневался в том, что кто-то еще это заметил. А корова уже постукивала кончиками искалеченных пальцев по его плечам. Любому, не посвященному в таинство общения Избранных, могло бы показаться, будто она дрожит от страха. Шанти видел, как мурашки волной прокатились по левому боку быка.
Обычно быки поворачивали своих невест так, чтобы взять их сзади. Так выходило быстрее, да и усилий требовалось меньше, так что у быков оставалось еще много энергии, чтобы за короткий период случки успеть осеменить как можно больше телок. БЕЛАЯ-047 по-прежнему стояла лицом к СИНЕМУ-792. Казалось, они были близки к поцелую, когда бык склонил к ней голову. Шанти видел, что член СИНЕГО-792 чудовищно раздулся, из него уже капало на солому семя, и в это мгновение бык поднял БЕЛУЮ-047, прижал спиной к холодной стенке загона и сделал то, для чего был рожден. Шанти отвернулся и, сглатывая слезы, вышел из коровника.
А теперь БЕЛАЯ-047 осталась наедине со своей болью. Шанти поймал себя на мысли о том, что примерно так же вела себя Майя, что в этих муках у человека и животного много общего. БЕЛАЯ-047 обливалась потом, часто и тяжело дышала, перемежая дыхание длинными и злыми вздохами, которые у Майи были криками боли и раздражения. Он был рад тому, что не слышит этих звуков, но по выражению лица коровы мог догадаться, что она сейчас испытывает. Он ничем не мог помочь этому мучающемуся созданию, которое корчилось в отелочном загоне. При неудачном исходе родов ей была уготована смерть. Содержание скота было безотходным производством; когда животные умирали, их мясо начинало приносить прибыль.
Скотники, окружившие загон БЕЛОЙ-047, убедились в том, что рожать ей еще долго, и отправились к другим загонам, чтобы проверить других коров. Шанти остался. Когда скотники скрылись из виду, он постучал пальцами по решетке стойла. БЕЛАЯ-047 тут же подняла голову и посмотрела на него широко открытыми и удивленными глазами. Очередной приступ боли пронзил ее тело. Она зажмурилась.
Шанти ухватился за нижнюю перекладину и присел на корточки. Когда схватка прошла и БЕЛАЯ-047 открыла глаза, он снова постучал пальцами по решетке, чтобы привлечь внимание коровы. После чего огляделся по сторонам, проверяя, не вернулись ли скотники. Поблизости никого не было.
— Делай вот так, — сказал он и, сидя на корточках, стал слегка раскачиваться взад-вперед, потом поднялся и отошел от решетки. — Поняла?
Еще одна схватка скрутила ее в немом страдании. Дождавшись, когда боль утихнет, корова перекатилась на колени и поползла к решетке. БЕЛАЯ-047 схватилась за прутья и попыталась встать. Шанти видел, что это дается ей с великим трудом. Она уже не могла стоять прямо. Обхватив нижнюю перекладину, она опустилась на корточки, как только что показывал он, и издала хриплый звук облегчения. Между ее ног раскрылась воспаленная вульва. И уже через мгновение показалась голова теленка.
Шанти удовлетворенно кивнул. БЕЛАЯ-047 рожала; теперь ей было не до него. Он зашагал по усыпанному песком проходу между рядами отелочных загонов к выходу из коровника. Уже на пороге он услышал тот единственный крик Избранных, который когда-либо слышали рабочие завода, — крик новорожденного теленка. Скотники уже возвращались к загону БЕЛОЙ-047, чтобы утихомирить ее дитя до конца его жизни. Шанти стало интересно, девочку или мальчика родила корова.
Глава 3
Без десяти пять утра Гревил Снайп, в накрахмаленном белом халате, стоял у служебного входа в доильный зал, ожидая своих четырех дояров — Гаррисона, Мейдвелла, Роуча и Парфитта. Судя по тому, что они никогда не приходили раньше положенного времени и испарялись тотчас, как заканчивалась смена, работу свою они ненавидели. Они старались проводить в доильном зале как можно меньше времени и выполняли только самый необходимый минимум требований, которые он предъявлял к подчиненным.
Снайп постучал по циферблату своих часов, как будто это могло ускорить появление бригады. Заводские автобусы доставляли утреннюю смену заблаговременно, но он знал, что его ребята наверняка стоят у ворот, курят и гогочут с приятелями из других цехов. Может, и над ним смеются. Он почти не сомневался в том, что они подшучивают над ним у него за спиной, но что он мог поделать?