— Я не уверен, что хочу стать хранителем такой информации.
— Слишком поздно думать о том, чего ты хочешь, а чего нет. Нам пора задуматься о нашей работе и нашем будущем. Мне понадобятся парни вроде тебя, с кем мы могли бы организовать работу в новых условиях. Люди, которых я знаю и кому доверяю.
Торранс даже встал, чтобы все это произнести. Шанти слушал его, потрясенный. Сотни Избранных, уничтожаемых зря. Мясо, сгружаемое тоннами в овраг на границе с пустошью. Население, голодающее в условиях переизбытка мяса. И вот теперь это.
— Суть в том, что с отключением завода от электроэнергии мы не сможем удержать прежние темпы производства, — продолжал Торранс. — Скот будет перезревать и станет бесполезным. Снижение доходов от продажи мяса скажется на нашей зарплате, да и рабочих мест поубавится. Все придется делать вручную, без электричества — по крайней мере, до тех пор, пока мы не построим новую газовую станцию, но на это могут уйти годы. Грузовики будут простаивать, конвейер и доильные аппараты тоже. Автоматики больше не будет. И это надолго. Вместо убоя кастрированных бычков нам придется задуматься о сокращении численности телок и избавиться от большинства, если не ото всех, быков-производителей. Только так мы сможем остановить рост стада. Придется отбраковать и молочных коров. Мы не сможем обслужить их всех. Так что начиная с завтрашнего дня я хочу, чтобы ты согнал в одно место самых старых молочных коров и самых старых быков. Подготовишь их к убою.
Шанти ждал. Торранс, похоже, еще не закончил. Он снова сел за стол и принялся постукивать карандашом по чашке.
— Что-нибудь еще? — спросил Шанти.
Торранс поднял голову.
— Разве этого не достаточно?
Шанти пожал плечами.
— Я…
Но сказать ему было нечего. Он повернулся и вышел.
Спиной он чувствовал, что Торранс провожает его взглядом. И что-то похожее на улыбку наверняка было на лице управляющего конвейером.
Он сразу же распорядился, чтобы горничные присмотрели за детьми, а сам приступил к разговору с их матерью.
Ее привели в гостиную — это место более подходило для беседы, нежели его кабинет, — где он, все еще в халате и тапочках, медитировал с большой бутылкой водки. Он отпустил Бруно и охранников и налил ей выпить.
— Я не пью, — сказала Майя, когда он протянул ей треснутый хрустальный бокал.
— Теперь будешь, — с улыбкой сказал Магнус и указал на один из диванов. — Располагайтесь поудобнее, миссис Шанти. Могу я называть вас Майя? — Он не стал дожидаться, пока она сядет или ответит, и уселся в свое кресло, задрав ноги. Полы шелкового халата слегка разошлись, обнажив бугристое бедро. Он даже не потрудился прикрыться. — Я так полагаю, тебе известно, почему ты здесь? — Магнус предпочел не церемониться. Время поджимало.
Он оглядел ее с головы до ног. Длинные темные прямые волосы, красивая женственная фигура, лишь немного подпорченная деторождением. Пожалуй, лучше, чем у большинства женщин. Хотя лицо чересчур угловатое, и глаза колючие. Она показалась ему женщиной властной, но без особого интеллекта. Было в ней и какое-то внутреннее напряжение, сродни раздражению, только не понятно, кем вызванное.
— Нет, неизвестно, — сказала она. — Я ничего не знаю.
Пожалуй, слишком много протестов; видимо, он не ошибся, когда составлял ее портрет.
— Но ведь ты можешь догадаться. Разве это не очевидно?
— Мистер Магнус, наша семья богобоязненна. Мы живем по законам города. Я понятия не имею, почему вы привезли нас сюда.
Пора было заканчивать ходить вокруг да около.
— Твой муж, Майя. Ричард. Мы полагаем, что он не совсем тот человек, каким его знают. Может, он вел себя странно дома? Ты не замечала… отклонений?
Ее пальцы сжали хрустальный бокал так, что даже костяшки пальцев чуть-чуть побелели. Вначале у нее был твердый взгляд, а теперь глаза заскользили по комнате, перескакивая с предмета на предмет. Щеки слегка зарумянились, а потом резко побледнели. Превосходно. Значит, что-то было нечисто.
— Он… очень много работал, — наконец проговорила она. — Слишком много.
У Магнуса задрожала рука, державшая бокал с водкой. Он положил руку на бедро, взял бокал другой рукой и осушил до дна. Потом сказал:
— Я не думаю, что он был так предан работе, как тебе кажется. Скажи, он ходил куда-нибудь еще, помимо работы? Есть у него друзья? Он выпивал в «Динос»?
— Ричард непьющий, — ответила Майя. — И он не слишком общительный, мистер Магнус. Насколько мне известно, с работы он никуда не ходил, только возвращался домой, и сразу падал от усталости.