– Я читал некоторые ваши статьи, мистер Брэдли, – мягко заметил Щербаков. – Такое стремление ощущается, и это похвально. Извините, что я вас перебил.
Брэдли продолжил после небольшой паузы:
– Особый интерес у меня вызывают люди, способные реально воздействовать на ход событий. Вы, господин генерал, безусловно, принадлежите к их кругу. И вполне естественно, что какая-то часть сведений, проходящих через мои руки, касается вашей персоны. Вот уже два года прошло, как вы отстранены от государственной службы, но по-прежнему существенно влияете на процесс принятия решений в сфере национальной безопасности. И что немаловажно, за это время вы успели выйти за рамки своей прежней профессиональной деятельности, постепенно переключившись на вопросы внутренней безопасности. Вы сейчас частное лицо, генерал в отставке, разведчик на почетной пенсии. А с другой стороны, вы являетесь одной из самых загадочных и засекреченных фигур в России. Вы активно вовлечены в политику, но в прессе об этом можно найти лишь глухие намеки. Кроме того, вы являетесь руководителем негосударственного фонда политических исследований, под крышей которого скрывается ассоциация фирм и организаций с неясными целями и расплывчатым штатным расписанием. К этому следует добавить широкие связи среди госчиновников, промышленников и бизнесменов, часть из которых испытывает к вам явную симпатию. Согласитесь, генерал, такое положение вещей по меньшей мере выглядит странным. Вы не можете не вызвать любопытства и даже… гм… некоторой подозрительности в отношении вашей персоны.
Щербаков все это время сидел молча, скрестив на груди руки. Брэдли время от времени бросал на него испытующий взгляд, пытаясь определить реакцию собеседника, но это оказалось совершенно пустым занятием. Все равно что следить за выражением лица каменного сфинкса или попытаться проникнуть в его тысячелетние думы.
– Хорошо, мистер Брэдли…
– Майкл.
– Извините… Я вас понял, Майкл. Давайте начнем с другого конца. Когда вы вошли в помещение и увидели меня, у вас было такое выражение…
Щербаков повертел в воздухе пальцами, подбирая нужные слова.
– …Как будто вы испытали шок. Вы явно настраивали себя на встречу с другим человеком. У вас даже не возникла мысль, что эту встречу мог организовать я.
– А вы догадливы, генерал, – язвительно заметил журналист. – Не будете же вы сами на себя «стучать»?
Брэдли понял, что сболтнул лишнее, и недовольно нахмурился. Дернул его черт за язык! Щербаков, конечно, не преминул воспользоваться таким подарком.
– Ну, ну, Майкл… Что же вы замолчали? Прервались на самом интересном месте. Вы правы, дорогой журналист, мне нет никакого смысла «стучать» на самого себя. Но кто-то же «стучит»? Следовательно, кому-то это нужно. Как вы думаете, Майкл, кто за этим стоит? Политический расклад вам известен. Сложите разрозненные фрагменты воедино, и вы сможете увидеть лица этих людей.
ГЛАВА 6
Брэдли раздраженно пожал плечами. Он лишний раз убедился, что с этим человеком нужно держать ухо востро. Контролировать каждое слово, каждый жест. Хотя чего опасаться? Не хотелось бы думать, что Щербаков способен на крайние меры. Если бы ему нужно было выпытать у Брэдли какие-то сведения, он не стал бы терять время на пустые разговоры. Для таких целей существуют спецы, способные разговорить любого человека. Они есть в любой серьезной организации, и вряд ли «фирма» Щербакова являет собой исключение из правил. А если он кому-то мешает, – причем неважно, Щербакову или его недоброжелателям, – так вот, если он действительно им мешает, то уберут его с дороги быстро и навсегда.
И еще Брэдли был озадачен странной манерой поведения Щербакова. Генерал сам настоял на встрече, причем организовал ее в сжатые сроки и обставил всяческими предосторожностями, а теперь ходит вокруг да около, как будто единственной целью было посидеть с американским журналистом за чашкой кофе и поболтать о разных пустяках. Когда он объявит свой интерес? По зрелом размышлении Брэдли решил не торопить события. Этот человек был ему интересен, вне зависимости от того, злодей он или нет. И еще он надеялся, что в ходе разговора может проскочить некая информация, которая поможет ему сориентироваться в обстановке.
– Я не собираюсь гадать на кофейной гуще, – угрюмо произнес журналист. – Извините, но я привык оперировать достоверными фактами. Если вас интересуют какие-то версии либо гипотезы, то вы ошиблись адресом. Обратитесь к кому-либо из моих русских коллег-журналистов, они просто обожают версии. Их хлебом не корми, дай только «разоблачить» какой-нибудь заговор, пусть даже он существует только в их голове.