Матюшенко тоже не дремал, и у входа во внутренние помещения броненосца уже стояли его люди с винтовками на изготовку. Пытавшихся спуститься вниз капитана 2-го ранга Гиляровского и лейтенанта Неупокоева боевики вытолкнули прикладами.
Тогда попытку спуститься в батарейную палубу предпринял сам командир. Но дорогу ему преградил Матюшенко. Далее между ними произошел приблизительно следующий диалог.
Голиков: Что тебе нужно? Поставь ружье!
Матюшенко: Я брошу тогда ружье, когда буду не живым существом, а трупом
Голиков: Уходи с корабля!
Матюшенко: Это корабль народа, а не твой!
После этого Матюшенко метнул в командира винтовку, как копьем, чтобы попасть штыком, но промахнулся. Рядом с Матюшенко стояли его подельники: Шестидесятый, Гузь, Бредихин, Сыров и другие.
Из воспоминаний матроса Г. Хвостова: «Они (боевики. — В.Ш.) ругали командира матерными словами и кричали: “Голиков, завтра ты будешь повешен!”»
Часть караула еще оставалась верной командиру, и, когда матюшенковцы попытались в первый раз вырваться из батарейной палубы на ют, караул с примкнутыми штыками их загнал обратно вниз. Голиков приказал караульным стрелять в любого из бунтовщиков, кто попробует напасть на офицеров.
В это время матросы Н.П. Рыжий и Е.Р. Бредихин перерезали провода в радиорубке, чтобы не дать им возможности сообщить о бунте в Севастополь.
А из батарейной палубы снова выскочил Матюшенко и стал кричать караульным, агитируя их на свою сторону: «Что вы, братцы, в своих стрелять будете! Не стреляйте в нас, а бейте драконов!» При этом он призывал караул присоединиться к нему и его сторонникам
Караульные матросы занервничали. Ситуация еще больше обострилась, так как, по существу, именно караул оставался последней надежной опорой Голикова. Командир приказывает одному из фельдфебелей вызвать миноносец к борту. Услышав этот приказ, матюшенковцы закричали, что выбросят за борт того, кто передаст сигнал. Тогда Голиков решил направить Гиляровского во главе караула к дверям батарейной палубы.
Что касается самого Гиляровского, то он в это время уже отвел за башню Вакуленчка для разговора о прекращении беспорядков.
Одновременно командир корабля призвал остававшихся на юте матросов не поддаваться на уговоры бунтарей, а остаться верными присяге. На призыв командира корабля откликнулась большая часть матросов, которые двинулись в сторону командира.
«Это был решительный и страшный момент, — признается в своих мемуарах Матюшенко. —Дело шло о жизни и смерти либо командующих офицеров, либо команды (?) Если бы офицеры остались в живых, они могли бы повернуть все дело в свою пользу, восстание за народную свободу было бы проиграно, и команда попала бы под расстрел». Под словом «команда» вдохновитель мятежа в данном случае подразумевает себя и своих сторонников.
…Ив это время неожиданно для всех раздается выстрел. Как выяснилось позднее, это кочегар Никишкин, заполучив винтовку, решил пальнуть ради озорства из нее по чайкам на баке. Вслед за этим выстрелом раздался выстрел со стороны мятежников. Стоявший рядом с прапорщиком Алексеевым лейтенант Неупокоев упал на палубу. Стоявшие рядом бросились врассыпную. Кто в точности стрелял в Неупокоева, так и осталось неизвестным. Матюшенко позднее всеми силами будет доказывать, что в Неупокоева стрелял Вакуленчук: «Товарищ Вакуленнчук побежал за Неупокоевым и почти на бегу выстрелил в него; тот упал с простреленной головой за адмиральский полубронированный люк».
Если по версии Матюшенко Вакуленчука смертельно ранил Гиляровский, то, по другим показаниям, в него стрелял сам Матюшенко. Но зачем тогда Матюшенко врать? Какая ему разница, сколько он убил офицеров, одним больше, одним меньше, зачем озвучивать версию, что первым начал бойню не он, а Вакуленчук?
Логика в версии Матюшенко есть, и версия эта железная. Как увидим дальше, у него для этого были свои серьезные причины. Да и не мог Вакуленчук стрелять в Неупокоева, т.к. в этот момент, по свидетельству всех других очевидцев, он общался со старшим офицером за кормовой башей главного калибра
Затем прозвучало еще несколько выстрелов в толпу. Еще несколько человек были убиты и ранены. Позднее эти выстрелы пытались свалить на офицеров корабля. Однако фамилии стрелявших офицеров почему-то никогда никем не называются. Но зачем же было Голикову и офицерам стрелять в матросов, которые откликнулись на призыв командира? По всей видимости, несколько провокационных выстрелов в толпу произвели сторонники Матюшенко, захватившие к этому времени винтовки у матросов караула. Выстрелы и падающие товарищи произвели на команду жуткое впечатление, и вся матросская масса сразу же бросилась врассыпную в нижние помещения.