Встав, он сорвал свою куртку и рубашку, а затем поднял меня на ноги и прижал моё замёрзшее тело к своему более тёплому телу. Он энергично растирал мои руки и спину в течение нескольких минут, пока не возникло ощущения, что кожа вроде как начала оттаивать. Он снова посадил меня на кровать и, открыв большой деревянный сундук, вытащил сложенное стёганое одеяло, которое обмотал вокруг меня. Потом он подхватил меня, отнёс через комнату и посадил на маленький коврик перед камином.
— Здесь скоро потеплеет, — сказал он, положив ещё одно полено в огонь.
Я тихо наблюдала за тем, как он двигался по маленькой хижине. Он сходил на улицу и принёс несколько больших полных охапок поленьев. Затем запер дверь. Судя по орудиям лова и висевшим на одной стене удочкам, мы были в охотничьей хижине. Внутри имелся стол с двумя стульями, две односпальные кровати и несколько шкафов. Хижина была маленькой и минималистической, но ухоженной.
Ставни закрывали оба окна, но стекло всё равно дребезжало, когда буря сотрясала небольшое здание. Снег с дождём лился на крышу, а ветер завывал в трубе, заставляя пламя танцевать. Крыша зловеще заскрипела, и я ошарашено посмотрела на балочный потолок.
— Это виверн, — Николас добавил ещё несколько чурок в огонь и присел на корточки, пробежавшись рукой по своим влажным волосам. — Думаю, он охраняет тебя.
Я задрожала и плотней закуталась в одеяло. Руки и ноги больше не ощущались онемевшими, и лицо стало покалывать от жара огня, но все мои внутренности до сих пор были замерзшими. Почему он не мёрзнет, когда из одежды на нем только джинсы?
Николас сходил к шкафам и вернулся с мужской фланелевой рубашкой и полотенцем. Он ничего не произнёс, когда спустил одеяло с моих плеч и одел меня в непомерно большую рубашку. Рукава поглотили мои руки, и он улыбнулся, пока закатывал материал вверх до моих запястий. Затем он снова закрутил одеяло вокруг меня и сел у меня за спиной, и я оказалась сидевшей меж его ног, лицом повернувшись к огню.
Я закрыла глаза, а он начал нежно сушить полотенцем мне волосы. Эмоции наполнили мою грудь, когда до меня, наконец, дошло, что он был здесь, что мы были в безопасности и вместе.
— Когда я увидел, как виверн уносит тебя прочь, я подумал, что потерял тебя, — хрипло признался он, полотенцем просушивая мои волосы. — И затем я увидел тебя, лежащей в снегу.
— Как ты нашёл меня? — спросила я приглушённым голосом.
— Я убил оставшихся вампиров и направился по направлению, в котором виверн улетел с тобой. Я могу покрыть большие расстояние пешком, но в округе тысячи квадратных миль леса, и он не оставил никакого следа. Лишь по счастливой случайности я обнаружил место, где он приземлился у реки. Сломанные ветви и отпечатки ног в снегу подсказали мне, куда ты пошла.
Я не сводила глаз с пламени, стараясь не думать о том, что случилось бы не найди он меня вовремя.
— А что с остальными? Думаешь, они в порядке?
— Да, — без раздумий ответил он. — Половина вампиров преследовали тебя. Крис с остальными должны были быть в состоянии справиться с оставшимися. Уверен, Крис уже связался с Весторном, и к этому времени Тристан отправил пол бастиона на наши поиски.
Я подумала об Эмме и ужасе в её глазах, когда она попросила меня не дать вампирам вновь её схватить.
— Я пообещала Эмме, что позабочусь об её безопасности, и оставила её там.
— Ты не оставляла её, тебя забрали. Эмма поймёт.
Он начал подсушивать полотенцем корни волос и, вздохнув, я прислонилась к нему. Порыв ветра сотряс хижину, напомнив мне, насколько удаленно и одиноки мы были.
— Как думаешь, мы здесь будем в безопасности?
— Думаю нам не о чем беспокоиться. Если какие-то вампиры выжили и каким-то образом умудрились найти нас, они не пройдут мимо виверна.
Словно услышав нас, Алекс прошёлся по крыше, дав нам понять, что всё ещё был там.
Николас откинул полотенце на пол.
— Как ты себя чувствуешь?
Не знаю, спрашивал ли он о моём физическом или эмоциональном состоянии, и не знала, как ответить на любой из этих вариантов. Моё тело согрелось, но внутри меня присутствовала пустота, из-за которой у меня ныло сердце. Всю свою жизнь мой дар был частью меня, и без него я чувствовала себя потерянной.
— Один из вампиров выстрелил в меня дротиком, и теперь я не могу использовать свою магию, — тихо ответила я.
Его тело напряглось.
— Что ты хочешь сказать? Она исчезла?
— Она внутри, но я не могу прикоснуться к ней или использовать её. Что если?..
Он заключил меня в объятие.
— Мы свяжемся с Эльдеорином, как только доберёмся до дома. Безусловно, это какое-то вещество, которое влияет на магию фейри, и наверняка он знает, что надо делать.
Надежда ярко вспыхнула в груди. Николас был прав. Эльдеорин был древним и очень могущественным целителем. Если кто и сможет исправить меня, так это он.
— Я считала, что он тебе не нравится.
— Ради тебя, я буду терпеть его.
Он прижался в поцелуе к местечку под моим ухом, и мой желудок совершил кувырок, когда иного рода жар наполнил моё тело. Я внезапно стала крайне остро осознавать тёплое мужское тело, прижатое к моему, и своё пребывание в раздетом виде под одеялом.
Николас выпустил меня и встал, оставив меня в состоянии возбужденного замешательства. Он проверил огонь в очаге и добавил несколько поленьев, затем ушёл к одной из кроватей. Когда он посмотрел на меня, мой желудок бесконтрольно опустился, и мой взгляд был привлечён игрой света от языков пламени по его твёрдому животу и к тонкой линии волос, опускавшейся вниз от пупка и исчезавшей под поясом его джинсов.
Он поднял матрас с кровати и положил его на пол рядом со мной. Открыв сундук, он вытащил ещё несколько одеял и подушку.
— Здесь теплее, — сказал он, быстро соорудив спальное место на полу.
Закончив, он приподнял уголок одного одеяла для меня в безмолвном приглашении.
Я изумленно посмотрела на узкий матрас и подумала о нас, делящих его, и мой пульс буйно забился. Руки задрожали, когда я откинула одеяло и скользнула в импровизированную постель. Я сдержанно наблюдала за тем, как он сходил к двери и выглянул наружу. Затем он снова запер дверь и затушил лампу, прежде чем вернулся и сел на полу рядом со мной. Разочарование прокололо мою грудь.
— Тебе не холодно? — поинтересовалась я у него.
Он улыбнулся и подоткнул одеяло под мой подбородок.
— Мой Мори помогает мне согреваться.
— Ох. Я просто...
Его рука на моём плече замерла.
— Что?
Я прикусила губу, пока набиралась храбрости.
— Мы можем разделить.
Жар запылал в его глазах, заставив моё сердце исступлённо ёкнуть.
— У меня джинсы мокрые.
— Ты можешь... — я попыталась сглотнуть, но во рту у меня пересохло, — снять их.
Слова повисли в воздухе между нами, и жар затопил моё лицо. Губы Николаса слегка приоткрылись, а глаза потемнели.
— Ты уверена?
— Да.
Маленькая часть меня была напугана, но я была уверена в этом, как ни в чём другом.
В течение самых долгих секунд в моей жизни он взглядом удерживал мои глаза, прежде чем медленно поднялся на ноги и скинул ботинки. Когда он опустил руки к пуговице на джинсах, моё сердце подскочило до горла, и я отвела взгляд в сторону, уставившись на огонь. Каждый звук в комнате неожиданно усилился: расстегиваемая ширинка, шорох материала, глухой стук от падения мокрых джинсов на пол.
Прохладный воздух коснулся моей кожи, когда он поднял одеяло и скользнул под него. Тепло исходило от его тела, как от печки, когда он лёг на бок рядом со мной. Его голые ноги соприкоснулись с моими, и трепет прострелил прямиком к низу моего живота.
— Сара, — нежно произнёс он.
— Да.
Он рукой обхватил мой подбородок и повернул меня лицом к нему. Я увидела огонь, отражавшийся в его глазах, прежде чем он опустил голову и поцеловал меня с такой нежностью, что мне показалось, будто моё сердце разорвётся в груди. Его губы были мягкими и боготворящими, когда они покинули мои губы и, исследуя мой подбородок, он отыскал чувствительное местечко под ухом.
Он поднял голову.
— Быть воином – всё, что я когда-либо знал, единственное, чего я когда-либо хотел. Я считал, что больше мне ничего не нужно. И затем я нашёл тебя, и для меня это стало так, будто я обрёл свою другую половинку, об отсутствии которой я даже и не подозревал, — он пальцами ласково провёл по моему лицу, в то время как его пристальный взгляд и слова околдовывали меня. — Ты делаешь меня цельным, Сара.
— Мой воин, — я потянулась к руке, касавшейся моего лица, и сплела с ним пальцы. — Я всегда думала, что пустое место в моём сердце было из-за потери отца. Но я ошибалась. Моё сердце просто ждало, когда ты придёшь и наполнишь его.
Он снова поцеловал меня, сначала нежно, а затем с большим голодом. Он рукой удерживал мою руку на подушке, тогда как языком проследил линию моих губ, уговаривая их открыться, чтобы заявить права на мой рот. Вторую руку я запустила в его волосы оттого, что потребность быть ближе к нему стала гораздо сильнее. Когда он разорвал поцелуй, я тихо запротестовала.
Я подняла на него взгляд, и нельзя было не разглядеть желание в его глазах.
— Ты хочешь этого?
— Да, — прошептала я.
Его взгляд изучал мои глаза.
— Мы можем подождать пока не...
— Николас, — я ладонями обхватила его лицо. — Я не хочу ждать. Всё, чего я хочу, это ты.
Он приподнялся на одном локте и пробежался пальцами вдоль моего лица, по моим губам, и вниз по моему горлу. Моё сердце застучало о грудную клетку, когда он откинул вниз одеяло и прикоснулся к воротнику позаимствованной рубашки. Он приостановился и взглядом прожёг мои глаза, расстегнув верхнюю пуговицу. Его пальцы едва задевали мою кожу, пока его рука сдвигалась ниже, высвобождая каждую пуговицу, но каждое нежное касание спиралью посылало жар по мне. Я ахнула, когда он положил свою тёплую руку поперёк моего живота.
Он опустил взгляд на свою руку и медленно провёл ею по моей коже, по моим ребрам, и легонько коснулся застёжки моего бюстгальтера.
— Боже, ты красивая, — благоговейно прошептал он.
Огонь наполнил мои вены, когда он прижался губами к возвышенности моей груди и проложил путь из поцелуев к моему рту.