Постоянно вычерпывают воду.
Дни сменяются днями, месяц май идет к концу. Небо становится более ясным, море — спокойным, баркас уже не заливает водой. По моим подсчетам основной нашей пищи — хлеба — остается примерно на месяц, если продолжать питаться в режиме суровой экономии. Хочу надеяться, к этому времени мы достигнем Тимора и найдем временный приют у белых поселенцев из Голландии. Но, возможно, если произойдет резкая смена в направлении ветров, нам придется плыть до острова Ява, а это значительно дальше.
Понедельник, 25-е.
Эти люди были неузнаваемы.
В середине дня несколько морских птиц летели над нами так низко, что кто-то изловчился и поймал одну. Это была чайка, из тех, кого зоологи называют «глупая крачка». Я отобрал птицу у везучего охотника и решил развлечь команду незатейливой игрой под названием: «А это кому?» Несчастной крачке свернули голову, разделили тушку на восемнадцать частей, и я, отвернувшись от команды, начал предлагать каждый кусочек, выкрикивая: «Кому?» — а сидевший спиной ко мне писарь называл имя. Так мы честно разделили мясное угощение, которое было моментально съедено со всеми костями и потрохами и с соленой морской водой вместо подливки.
Под вечер к нам пожаловали птицы покрупнее, размером с хорошую утку, но тоже, как и глупые крачки, не отличавшиеся большой сообразительностью. Они имеют обыкновение запутываться в парусах и других снастях, за что моряки прозвали их «тупицами». Нам удалось поймать одну «тупицу» на ужин, и уже без всякой игры она была съедена.
Вторник, 26-е.
«А это кому?»
На этот раз отличился я: тоже поймал «тупицу». Что ж, неплохой завтрак, но я отдал его трем членам команды, которые чувствовали себя хуже остальных. Все прочие удовлетворились кусками хлеба, смоченными в соленой воде, которая смывает плесень и даже придает — или мне кажется? — какой-то вкус…
Господи! Солнце греет в полную силу, и это тоже плохо, потому что дождь и холод сменились немыслимой жарой, которая так подействовала на ослабевших людей, что трое потеряли сознание, а когда оно вновь вернулось, сказали, что не хотят больше жить. Такое настроение страшит меня сильнее всего. Особенно теперь, когда мы все ближе к нашей первой цели — острову Тимор. Или, на худой конец, к острову Ява…
И опять удача: вечером поймали еще парочку «тупиц», а в их желудках обнаружили несколько летающих рыбок. Вся команда так обрадовалась предстоящему пиршеству, что смотреть было приятно. А ведь не забывайте: мы едим это все в холодном (и несваренном!) виде — огня у нас нет.
Поймал «тупицу»!
Среда, 27-е.
В вечерние часы облака так резко и четко обозначились на западе, что я уже почти не сомневался: мы находимся вблизи от суши. Разговоры в этот вечер были больше о том, что обнаружим на берегу, чем себя порадуем.
Четверг, 28-е.
В девять утра увидели перед собой большой барьерный риф, который необходимо преодолеть, прежде чем войдем в спокойные воды и сможем приблизиться к земле. Пока же нашим глазами открылись белые гребешки волн, разбивающихся о рифы, между которыми, казалось, не было прохода.
Однако я был полон решимости пробиться сквозь них, что удалось не раньше чем проплыли несколько миль вдоль скалистых ограждений.
Большой барьерный риф.
И вот наконец мы в спокойных водах, плавание в которых приведет нас, я уже точно знал, к небольшим островам, расположенным на пути к своему главному огромному острову — Новая Голландия. (Она же — Австралия.)
Я объявил своим спутникам, что мы бросим якорь у первого же подходящего для этого куска суши.
И еще сказал, что прошу их постараться забыть все беды и несчастья, с которыми мы столкнулись на пройденном отрезке пути. Хотя не обещал, что в дальнейшем мы сразу почувствуем большое облегчение.
Глава 9. Кожа да кости…