Порвав с казаками, Николай уехал в глухую Тверскую деревню Тубосс, где уже давно купил себе дом. Здесь он, подражая героям писателя Лескова, зажил жизнью крестьян позапрошлого века. Он построил вместительный сарай для скотины, а вместо крыши над ним возвёл стеклянную теплицу, чтобы теплом, исходящим от коров, обогревались растения. Он принципиально предпочитал лошадь трактору, не без основания считая её более выгодной на многих видах работ. Скотина его вела полудикий образ жизни, и вечерами Николай частенько бегал по лесным потаённым чащобам, чтобы на ночь загнать её в сарай.
Уйдя от мира он не держал дома ни радио, ни телевизора. Своих детей он обучал дома сам или это делала его жена по учебникам и книгам. Но ребята в отличии от отца тянулись к технике, и им было в удовольствие поковыряться и погонять на мотоцикле, на отцовском «Москвиче» или купленном им в совхозе гусеничном тракторе. В свои молодые годы в технике они разбирались лучше отца и вполне могли произвести капитальный ремонт двигателя.
Как с верующим и неординарным человеком мне было интересно с Николаем, и я часто в свободное время приезжал к нему домой для бесед, засиживаясь за чашкой чая далеко за темно. Он многое знал и меня увлекали его рассказы по религиозной истории, о духовном опыте подвижников благочестия, о жидах, захвативших власть в стране.
Позже вместе с ним мы организовали восстановительные работы в Тубосском храме, чтобы предохранить его от окончательного разрушения. Я завёз необходимые строительные материалы: щебень, песок, кирпич, цемент, доски; пригнал технику и своих рабочих. И в течении нескольких выходных мы вычищали её от хлама и мусора, а потом восстановили одну из полу разрушенных стен и зацементировали полы.
Но со временем я заметил, что в Колиной семье не только нет мира, но даже идёт очень ожесточённая война. Видимым следствием этой войны как раз и был тот хаос и беспорядок, царивший в их доме. По каким-то внутренним причинам жена отказывалась признавать его главенство в семье, хотя такое поведение женщины в разрез шло с учением церкви. Дети в семейном конфликте зачастую придерживались стороны матери. Иногда одна, а иногда вместе с детьми она уезжала от Николая домой в Москву, оставляя его одного в деревне.
Коля любил жену и не имел других способов призвать её к порядку, кроме как вести с ней бесконечные идеологические споры о том кто из них не прав. Для этой цели он даже вербовал батюшек и духовных отцов. Но всё было бесполезно, — Евгения имела своего духовного отца в Москве, — настоятеля храма Николая Чудотворца в Пыжах священника Александра Шаргунова, который придерживался её стороны. Коля даже ездил к нему ругаться, считая, что он разбивает их семью. Страдая, Николай даже сделал попытку уйти в Иверский мужской монастырь, но там его не приняли.
На мой взгляд они оба были не правы, но большая вина лежала на главе семьи. Он имел право силой восстановить порядок, если жена отбивалась от рук и пыталась уйти из-под его влияния. Но из-за своей мягкотелости Коля не мог решиться на такой решительный поступок. Видя в нём отсутствие мужественности и дети начинали пренебрегать им выходя из-под его контроля. Это была его человеческая трагедия, попущенная Богом за его интеллигентский рассудочный подход к вере. Своим безволием он мучил себя, жену и своих детей.
Автор книги с 26.12.2000 г по 15.08.2007 г находился на принудительном лечении в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением, с диагнозом: Шизофрения параноидная..