Таирова словно что-то кольнуло в сердце. Глядя вслед удалявшейся детворе, он думал:
"Нела... Как она похожа на мою жену... Нет, кровь за кровь, смерть за смерть!"
Операция прошла точно и быстро. В двенадцать часов следующего дня Таиров объявил о низвержении правительства и провозгласил себя временно исполняющим обязанности главы вплоть до новых выборов. Далее события развивались стремительно.
В три часа дня из Солнечного прорвалось в эфир сообщение об отделении приграничной области от территории остальной планеты. Само по себе это было пустяком. Однако Таиров догадывался, что мятежники на этом не остановятся. Следовало ожидать открытых боевых действий.
До конца дня было тихо. Ночью заполыхали села прилегающих к территории районов. Таиров послал своих ребят, но те никого не нашли. Наутро он объявил о мобилизации Патрульных отрядов.
- Ты хочешь начать войну? - спросил Эльмар.
Со времени контрпереворота он безвылазно находился в здании Совета.
- Не вижу другого выбора.
- Но пострадают много мирного населения, учти.
- Оно и так уже пострадало, но с нашей стороны. А я этого не желаю, и не желаю следующих жертв. Пусть лучше гибнут люди на их территории, а не на нашей.
- Это жестоко, - грустно сказала Наталь.
Она тоже перебралась сюда, причем вместе с детьми.
- Конечно, жестоко, - согласился Таиров. - Но поступить по-иному - это превратить планету в кровавый хаос. Люди доверяют мне, и я обязался их защитить. Если вы знаете иной способ, скажите.
- А если отгородить их силовым экраном?
Таиров грустно покачал головой. Для своей жены он был чуть ли не богом.
- Разве я об этом не думал? - вздохнул он устало.
Война была объявлена, кровь пролилась. Потери понесли обе стороны. Огнеметы, применяемые мятежниками, сжигали все, что попадало под их действие. Бои шли весь вечер и всю ночь. А утром к зданию Совета Безопасности подошла молодая женщина с грудным ребенком на руках.
- Я должна встретиться с Таировым, - сказала она решительно и настойчиво.
Таирову показали голограмму. Женщина была не из "Группы 26".
- Не ходи, вдруг это ловушка, - испугалась Наталь.
Со времени открытой войны она просто дрожала за мужа, в каждом неизвестном подозревая убийцу.
- Чепуха. Ее лицо кажется мне знакомым, - успокоил ее Таиров. - Не помню откуда, но я ее где-то видел. Она не может обернуться врагом, это точно.
Он спустился вниз и пригласил женщину в отдельный кабинет.
- Слушаю, - сказал он с достоинством, как и положено главе правительства. - Зачем пожаловала? Записаться в Патруль? Потому что для помощи пострадавшим есть служба эвакуации.
Заметив на лице женщины осуждение, он примиряюще докончил:
- Ну-ну, я пошутил. Вижу, что неудачно... Значит, ты принесла предложение? Конечно же, поставить непроницаемую границу?
Таиров старался говорить без иронии, но у него это получалось плохо. Он устал, а за последние дни с таким предложением к нему приходило уже человек пятьдесят.
Но если он ожидал, что молодая мать смутится или растеряется, то произошло иначе. Женщина вдруг рассердилась:
- Скажи, а где наш Таиров?
Только тут Таиров вспомнил, что его нынешний облик и облик того, кого население планеты еще шесть лет тому назад видело на экранах своих телеприемников - это две разные и плохо совмещаемые картинки. За время мятежа он так привык к роли "мужа Наталь Ивеновны", что совершенно с этой ролью свыкся, и ему стало безразлично, как он выглядит.
- Внешность бывает обманчива, - вздохнул он. И вынул из кармана розовый шарик. - Сыграем?
- Тогда почему ты медлишь с барьером? - отвечала женщина вопросом на вопрос.
Тут рассердился уже Таиров.
- А кто ты такая, чтобы меня допрашивать?
- Меня зовут Леля Кенсоли. Это я пыталась в свое время предупредить правительство о готовящемся нападении.
Таиров прикрыл глаза. Девочка из последнего выпуска - вот почему ее лицо показалось ему смутно знакомым. Она стояла рядом с его сыном на фотографиях, которые тот привез с Катрены. "Явно симпатия", - подумалось ему тогда, но ни о чем он сына не спросил. Теперь он знает и имя. Что ж, мальчик мертв, а девочка - вот она, выжила!
- Да, - произнес глава правительства с усилием: прошлое не хотело его отпускать, оно по-прежнему жило в его памяти и так же жгло. - Я тебя вспомнил. Я признаю за тобой право на правду. Секрет устройства энергетических стенок утерян.
- Утерян? - в голосе женщины прозвучала недоверчивость.
- Да. Архивы Стасигорда пропали. А ваше предупреждение опоздало: тех, кто знал принцип работы силового барьера, к тому моменту уже убили... Я понимаю, ты хочешь доказательств, что я тебя не обманываю, и что ты не попала в ловушку. Какой предмет достать тебе из кармана? Вернуть себе прежнее лицо без пластической операции я не смогу - то, что ты видишь, это не маска, это давно уже кожа, хрящи и кости.
- Свидетельство о смерти моего отца, - сухо сказала молодая женщина.
Таиров коснулся стола и на полированной поверхности возник чистый листок бумаги тетрадного формата. Еще касание - и на листке проступили буквы.