Давайте проанализируем, что мы знаем о В. Никто никогда его не видел, за исключением, возможно, Леди А. Когда Жюль и Вонни допрашивали ее на Гастонии, она дала описание его внешности, теперь можно с уверенностью сказать, фальшивое. Позже мы узнали, что она сказала Тане Борос, будто такой личности, как В, вообще не существует. Конечно, когда имеешь дело с Эмией, невозможно понять, говорит ли она правду или запутывает следы. Но вы всегда повторяли, сэр, что даже самая искусная ложь содержит элементы правды. Может и впрямь нет такого человека.
Мы знаем, что заговорщики имеют доступ к секретнейшей информации Империи. Вы годами пытались обнаружить утечку и все безуспешно; какие бы изощренные тесты на лояльность вы ни предлагали, наши люди проходят их. Теперь же мы узнали, что заговорщики не только имеют доступ к информации, но и воздействуют на нее, искусно убаюкивая нашу бдительность.
Далее встает вопрос о ресурсах. Заговорщики строят гигантские флотилии кораблей и оснащают их командами. Часть их средств поступает от пиратства, но пиратство не может дать таких доходов. У заговорщиков имеются мощные космические производства и военные базы. Жюль и Вонни разгромили завод по производству оружия на Слаге, но вооружение продолжает откуда-то поступать. Заговорщики отыскали целую планету, Убежище, которую каким-то образом упустили из виду имперские исследователи и создали на ней цивилизацию. Они сумели скрыть от нас тот факт, что предателям устраивали побеги с Гастонии и возвращали их в ряды заговорщиков. Им удалось даже сконструировать и произвести машинную враждебную расу и вовлечь нас в смертельную западню.
Скрытые ресурсы. Информационная война. Холодная расчетливость машин. Эмблема заговора — интегральная схема. Никто никогда не видел В; приказы от него приходят по субкому.
— Ты хочешь сказать, что заговорщики используют компьютеры, — сказала Хелена. — В этой версии нет ничего нового. Для того чтобы получить информацию о нас, заговорщикам приходится вламываться в наши файлы. Но существуют различные виды информации, мы используем коды и системы защиты. Никто — ни отец, ни даже сама Императрица, хотя она и пыталась не раз, — никто не может получить доступ ко всей информации. Для этого должен существовать альянс компьютерных операторов, целая армия. Но если такое огромное количество операторов работает против нас, наши тесты сказали бы нам об этом.
Иветта мрачно улыбнулась.
— Это не армия компьютерных операторов, — сказала она. — Это сами компьютеры.
Повисла тишина, нарушаемая только плеском волн. Наконец Шеф выдавил:
— Объясни.
— Главный Компьютерный Комплекс обрабатывает информацию, поступающую со всех концов Империи — все, начиная от годового уровня осадков во Флориде и кончая стоимостью офисной мебели на Невандере. С Комплексом соединены компьютеры Штаба СИБ, а также компьютеры Лунной Базы. Каждое действие Флота, каждый бит информации, поступающий в Службу, — все хранится в компьютерной системе.
Кроме того, компьютер рассчитывает и указывает нам, в каком направлении действовать. Мы позволяем ему обрабатывать данные, а потом он говорит, что следует предпринять. Он может сказать: «Здесь ситуация выглядит подозрительной; изучите ее». А может заявить: «Здесь все прекрасно; не стоит труда». Компьютер регулирует график доставки грузов и межзвездную торговлю. Когда совершается перевод денег из банка в банк, реальные деньги не передаются из рук в руки; все проходит через компьютер и выходит на другом конце — предположительно в неизменном виде.
Если наш враг — ГКК, значит, мы и есть тот самый источник утечки информации, который так безуспешно ищем. Свои отчеты мы вручаем операторам, которые душой и телом преданы Империи и они вводят информацию в компьютер — преподносят ее на блюдечке нашему злейшему врагу, даже не сознавая этого. Неудивительно, что заговорщикам известно обо всем, что мы делаем, — мы сами сообщаем им о каждом нашем шаге. ГКК, в свою очередь, выдает нам ту информацию, какую считает нужной. В результате мы бредем от кризиса к кризису, причем расстояние между ними все сокращается. Нам приходится мчаться на всех парах, чтобы сократить разрыв между тем, что, как нам казалось, мы знаем и тем, что происходит на самом деле.