Мая Тиетар-Интали Эвинд медленно покрутила ободок традиционного обручального браслета на запястье.
- Ты уже сказал мне это вчера, Шад, - вымолвила она. - Не повторяйся - я решу, что ты оправдываешься, а тебе это совсем не идет.
- Сердишься?
- Вовсе нет.
- Так, значит, ревнуешь? - попробовал пошутить он.
Уголки подкрашенных губ растянулись в невеселой полуулыбке.
- К кому я могу тебя ревновать, посуди сам? Только не к женщинам - ты даже имен их не помнишь. У тебя одна настоящая любовница, флагман Эвинд, твоя работа.
Вот за что капитан "Шквала" любил эту красавицу. За острый язычок, ядовитостью лишь немногим уступавший его собственному.
Он усмехнулся:
- Рад, что ты меня понимаешь.
- Я всегда тебя понимаю. Я уже три года твоя жена.
- Слушай, - решительно сказал Эвинд, - это совещание не должно затянуться надолго. Я постараюсь приехать пораньше, и мы сходим куда-нибудь. Идет?
Женщина взяла в руки чашку и уставилась на, ее блестящее содержимое:
- Я... - Она снова вскинула голову и посмотрела Эвинду в глаза.-Ладно. Как прикажете, капитан.
- Значит, мир?
- Как всегда.
- Тогда до вечера, мая Терпение.
- До вечера, маяр трудоголик.
Изображение исчезло. Флагман тихонько хмыкнул и, вернувшись в душевую, насмешливо оглядел своего двойника в зеркале. Невысокий, жилистый, дочерна загорелый, желтые жесткие, как шкура тигра, волосы растрепаны, между бровей, над пронзительными зеленовато-рыжими глазами - глубокая складка. Отчего Тия до сих пор терпит его? Не оттого же, что он Тот Самый Эвинд. Быть женой символа Империи - слишком нелегкий труд.
Быть символом Империи - труд еще более нелегкий.
Когда мальчишка Шад Эвинд волей судьбы очутился в самом горниле истребительной войны с раанами, он не думал о славе. Он не думал даже о том, чтобы выжить. Только о том, чтобы победить.
Может, именно поэтому он прошел по острию меча там, где погибли бы более расчетливые и осторожные. За то, что он совершил тогда, ему был предложен выбор: пожизненная каторга, тихое исчезновение или чин из рук самого Императора и Золотая цепь Империи. Награда, не входившая ни в один список официальных знаков отличия. Зримый знак благоволения Великого, его личный, ни с чем не сравнимый дар.
Двенадцать галалет назад безвестный юноша позволил сделать из себя Того Самого Эвинда, героя и талисмана Империи. И за истекший срок сполна отдал долг повелителю Двенадцати Созвездий за его милость. Золотая цепь тянула за собой бремя особой,ни с чем не сравнимой ответственности. Требовала принимать всегда только правильные решения. Напоминала, что всякий поступок, который прошел бы незамеченным у любого другого, совершенного же тобой, станет предметом долгих обсуждений. Что каждая твоя ошибка - не важно, на мостике "Шквала" или в частной жизни, - нанесет ущерб не тебе. Это будет ущерб Славе Империи.
А Империя не терпит пятен на своем блеске.
Но Эвинд никогда не избегал ответственности, которая ложилась на его плечи. Даже если к этой ответственности его привлекли насильно.
Флагман отер ладонями лицо и вышел из душевой. До совещания в штабе сектора оставалось немного времени, он успевал еще раз просмотреть подготовленный отчет. Интересно, зачем адмиралу Бьозу Джимаргу понадобилось этим лично адресованным Эвинду вызовом подчеркивать, что явка в штаб строго обязательна? Командир "Шквала" и так не пропустил ни одного мероприятия, на которых ему полагалось бывать по рангу, хотя - боги свидетели - ничего более трудноперевариваемого, чем словопрения толстых штабистов, для боевого офицера придумать невозможно.
Здание штаба имперских сил на планете Редет II- столице сектора того же названия - снаружи удачно притворялось элегантным трехэтажным особняком в доимперском вычурном стиле, но изнутри оно напоминало зарывшийся в землю звездолет с десятками ярусов и отсеков - кабинетами, конференц-залами, узлами управления технических служб, коробами коммуникаций, помещениями для охраны и арсеналами, которые связывала между собой сложная система гравилифтов и отводных тоннелей. Эвинд усмехнулся про себя при мысли о несоответствии внешности и начинки.
Командира "Шквала" неожиданно окликнули,
- Мой флагман, разрешите обратиться? - Тёмноволосый атлет в черной форме штурмовых частей с усмешкой в углах губ изобразил стойку "смирно"
Эвинд чуть заметно поморщился. Он и Мерт Дэм лин недолюбливали друг друга все двенадцать лет знакомства, хотя последние пять из них штурмовик прослужил под командованием Эвинда на "Шквале".
- Вольно, майор... Что ты тут делаешь?
- Ищу тебя. Не рано ты ушел из гостиницы, образцовый офицер? До совещания больше галачаса.
- А ты, никак, перевелся в разведотдел, что этим интересуешься? - таким же саркастическим тоном откликнулся флагман.
Мерт Дэмлин резко рассмеялся:
- Нет, просто прикидываю, сколько у нас времени. Прогуляемся где-нибудь, командир? Есть разговор.
- Твое прозвище - Тадж, "мертвая хватка" - все еще не устарело, усмехнулся флагман. - Ладно, поднимемся на воздух.
Крыша штабного особняка была плоской, и в соответствии с местными традициями на ней был разбит небольшой кустарниковый сад. Эвинд прошел между растениями с черными маковками и листьями густого лазурного оттенка - чистые, насыщенные цвета имперского герба - остановился у невысокого ограждения и, заложив руки за спину, взглянул на панораму, открывавшуюся внизу.
Война с раанами могла бы закончиться еще двенадцать.. хорошо, пусть одиннадцать, пусть десять лет назад. Сведения, которые доставил Императору приемный сын раанского клана разведчик Дон Аньо, давали возможность либо установить мир с враждебной расой, либо стереть ее с лица Вселенной раз и навсегда. Ни того, ни другого Империя не сделала до сих пор. Не сумела? Не могла? Верить в то, что Империи выгодно продолжение войны, не хотело, Совсем не хотелось.
И не верить тоже было нельзя.
Эвинд закусил губу Он сделал себя слепоглухо-немым, он закрывал глаза на то, что не замечать было невозможно. Насколько легче приходилось в бою, где можно не думать, не видеть, не рассуждать ни о чем, кроме как о действиях врага. А что делать тому, кто помещен между молотом и наковальней? Да еще превращен в показательный образец?.. Ему остается только смотреть на повседневную жизнь других людей с крыши штаба обороны сектора Редет, как сейчас. И в тысячный раз твердить и повторять, как заклинание, призванное загипнотизировать самого себя: "Боевые действия мало затронули планеты сектора Редет!" Глядя на эти чистенькие, наполненные шумом и движением улицы, на приветливые улыбки жителей, можно продолжать думать, что те двенадцать лет сражений были все же не совсем напрасны. Раанская война могла бы закончиться, и мысль об этом наполняла душу отвращением; но пока рааны оставались достаточно сильны, Эвинду и таким, как он, было что отстаивать. Занятым стратегическими планами, схемами атак, планами боевых выходов, военным случается иногда забывать, что они делают свою работу не ради нее самой, что оружие дали им в руки ради одной-единственной, строго определенной цели. На планетах сектора Редет стоило только посмотреть по сторонам, чтобы понять: армия существует прежде всего для того, чтобы вот в таких маленьких, почти игрушечных мирках могла существовать спокойная, мирная жизнь.