На следующий день Маркус проснулся в полдень, но, к своему удивлению, обнаружил, что Куинн еще не поднималась. Он позавтракал в одиночестве, так и не дождавшись жены. Возможно, она заболела, с тревогой подумал он, но не решился будить ее.
Вместо этого он направился в клуб, где намеревался провести час или два и послушать разговоры о том, как продвигается расследование Ноэля Пакстона. Кроме того, он надеялся узнать что-нибудь о Сочувствующей Леди.
Несмотря на ранний час, в клубе было довольно много посетителей. Внимание Маркуса тут же привлекла группа мужчин во главе с сэром Сирилом Уэзером, которые оживленно о чем-то спорили. Среди них он заметил Ферни.
– Я сам слышал, как Левертон говорил, что нашел такую же в своем кармане, – донеслись до него слова сэра Сирила. – Вы можете себе это представить? О, здравствуй, Маркус. Хочешь присоединиться к нам?
– Ненадолго. Какие новости?
– Ужасные. Нас шантажируют, – мрачно ответил лорд Пинчтон. Маркус всегда его недолюбливал, особенно после того, как однажды в парке увидел, как он зверски избивал лошадь, которая шарахнулась от проезжавшего мимо экипажа.
– Неужели? Вы уже сообщили властям? – спросил Маркус, наливая себе бокал красного вина.
Сэр Сирил нетерпеливо вскочил со своего места:
– В этом-то вся проблема. Она угрожает, что сама сообщит обо всем властям, если мы не выполним ее требования.
– Она? – Маркус даже не стал изображать удивление. – Не могу поверить, что вы занимались незаконными делами!
Лорд Пинчтон презрительно скривил губы.
– Незаконными! Ха! Да кому нужны эти уличные девки? Я лично не заплачу ни пенни.
Маркус насторожился: насколько он помнил, Пинчтон не был вчера на балу.
– Значит, вы тоже получили угрожающую записку?
– Я нашел ее у себя дома, – возмущенно ответил лорд. – Если я узнаю, кто эта Сочувствующая Леди, то привлеку ее к суду за взлом! Вот это – настоящее преступление.
Все сидевшие за столом немедленно согласились с этим мнением, но Маркус уже никого не слушал. Итак, сэр Хадли Левертон нашел записку у себя в кармане, как и Ферни, и только лорд Пинчтон обнаружил ее у себя дома. Это открытие было весьма интересным. Маркус допил вино и встал.
– Желаю вам приятного дня, джентльмены, и успехов в вашем расследовании. Если мне удастся что-то узнать, я немедленно сообщу вам.
Вернувшись домой, он обнаружил записку от Куинн, в которой она предупреждала, что отправилась в магазин вместе с леди Констанцией и намеревалась пообедать вместе с ней. Значит, она не больна, с облегчением подумал Маркус, хотя к его радости примешивалась некоторая толика разочарования по поводу ее отсутствия.
За обедом он попытался вычислить, кто из дам, присутствовавших на балу у Уиттингтонов, могла быть Сочувствующей Леди. Это не могла быть мисс Чалмерс, так как она не обладала настолько тонким умом, чтобы придумать такой план. И ни одна из сестер Мелкс...
К тому времени, когда Куинн вернулась домой, он сузил круг до трех женщин, известных благотворительностью и не стесняющихся высказывать свои политические взгляды. Однако он не мог представить, чтобы кто-то из них решился забраться в дом Пинчтона.
– Наконец-то мы увиделись, дорогая, – сказал он, встречая жену у дверей. – Надеюсь, после хорошего сна и удачных покупок ты чувствуешь себя лучше?
– Лучше? Ах да, спасибо, – ответила она. – Вчера я действительно очень устала. Видимо, я сильно отвыкла от танцев и ночных балов.
Маркус не мог не согласиться, что танцы – занятие утомительное, а Куинн протанцевала почти весь вечер.
– Уверяю тебя, это совершенно не было заметно, – с улыбкой сказал он. По его мнению, она выглядела на балу гораздо лучше всех остальных дам.
– Еще раз спасибо. Извини, мне хотелось бы поговорить с миссис Маккей, а потом я должна буду переодеться к ужину. – Куинн натянуто улыбнулась и поспешила на кухню.
Что с ней происходит? Маркус терялся в догадках, но тут по его спине пробежал неприятный холодок. Куинн весь день провела со своей кузиной, и они наверняка говорили о семье. Неужели она все-таки решила вернуться в Балтимор?
Маркус едва не задал жене этот вопрос за ужином, но передумал. Если это правда, то имел ли он право остановить ее? Да, в глазах закона Маркус как муж имел такое право, но он не мог заставлять другого человека ломать из-за него свою жизнь.
– Наверное, вы с леди Констанцией наболтались вволю? – вместо этого спросил он, не спуская с жены внимательного взгляда. Он рассчитывал на то, что ее неспособность скрывать эмоции поможет ему разгадать ее планы.
Действительно, Куинн замешкалась с ответом и старательно отвела глаза в сторону.
– Да, мне было приятно узнать ее поближе. Передай мне, пожалуйста, еще немного жаркого. Оно такое вкусное.
Совершенно очевидно, ей не хотелось говорить на эту тему, поэтому Маркус заговорил о более нейтральных вещах. Когда после ужина Куинн отказалась пройти с ним в библиотеку, сославшись на необходимость написать несколько писем, Маркус воспринял это как еще одно подтверждение его опасений, но вновь не решился задать супруге прямой вопрос.
– Увидимся утром, – сказал он.
– Да, конечно. – Бросив ему эти два ничего не выражающих слова, она поднялась на второй этаж.
Сидя в библиотеке, Маркус думал о Куинн. Что она сейчас делает, какие планы роятся в ее голове? И как трусливо он поступает, не решаясь открыто поговорить с ней.
Он резко поднялся, так и не притронувшись к бренди. Какой смысл дожидаться полуночи, чтобы проверить дом лорда Рибблтона? Маркиз был известен тем, что вел ночной образ жизни и сразу после ужина отправлялся в увеселительные заведения. Значит, его уже точно не было дома.
Кроме того, Маркус чувствовал, что сойдет с ума, если будет продолжать сидеть и предаваться терзающим его размышлениям!
– Ты уверена, что не опасно отправляться туда так рано? – спросила Куинн у Полли. Она уже переоделась в костюм Чарлза.
– Я знаю, что слуг в доме нет. Они уходят, как только хозяева отправляются куда-нибудь провести вечер. Так как лорд Рибблтон и его жена никогда не возвращаются раньше полуночи, их никто не хватится.
– Тогда все в порядке. – Куинн самой хотелось разделаться с этим делом, пока она не чувствовала себя усталой и сонной. Просто удивительно, как она не уснула вчера прямо в доме Пинчтона или на обратном пути. – Пойдем.
Спускаясь по лестнице, девушка опасалась натолкнуться на Маркуса, хотя была уверена, что слышала, как он входил в свою комнату. Оставалось надеяться, что он не захочет навестить ее этой ночью. Нет! Только не этой ночью.
Как и в предыдущий раз, они вышли из дома через дверь кухни и в считанные минуты добрались до дома Рибблтона. Куинн с сомнением посмотрела на величественное, строение, которое было намного больше дома лорда Пинчтона. Скорее всего, в таком жилище должно быть много слуг, и даже если сам лорд Рибблтон ушел, в чем она не была уверена, кто-то из домашних мог остаться.
– Давай обойдем дом с другой стороны, – предложила она Полли. – Может быть, нам удастся заглянуть в окна и проверить, действительно ли там никого нет.
За домом располагался большой сад с посыпанными гравием дорожками и густыми зарослями декоративного кустарника, которые были идеальным местом, где могла спрятаться Полли.
Куинн осторожно подошла к дому. В кухне горел свет, и она направилась к двери, ведущей в сад из комнат первого этажа. Дверь оказалась запертой. Тогда Куинн попыталась открыть ее при помощи шпильки, но только поцарапала руку. Нет, она не намерена сдаваться, тем более сейчас, когда в ее жизни началась новая глава. Прошлой ночью она сказала себе, что забудет о Сочувствующей Леди, как только оставит записку Рибблтону, но теперь понимала, что не сможет просто так исчезнуть, оставив все на попечение миссис Ханслоу.