И эта лестница не терпит никаких уверток, обмана или фальши. Не помогут никакие попытки заглушить голос совести. Вину необходимо устранить и дать возможность сердцу петь песнь — через прощение от Бога! Другого пути нет! Бог, давший совесть, говорит нам, как исцелить ее!
«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши) и очистит нас от всякой неправды» (1 Иоан. 1:9).
«Тогда придите и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю» (Ис.1:18).
Вину можно искупить только через полное принятие Голгофы. Чувство вины нужно оставить у креста, иначе угрызения совести будут отравлять жизнь. Хотя вину можно загнать и подальше в подсознание, но это только приведет вас к болезни. Или чувство вины, если вы возводите, возьмет вас за руку, укажет на вашу нужду и приведет вас к Богу.
Исцеление совести и исцеление тела идут рядом, рука об руку. Об этом ясно говорит Священное Писание:
«Нет здоровья в моих конечностях из-за грехов моих» (Пс. 37:3, — перевод Моффата).
«Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться…» (Иак. 5:16).
«Прощаются тебе грехи… Встань, возьми свою постель и ходи» (Марк. 2:9).
Душа, доведенная до отчаяния и болезни сознанием вины, совесть, отягощенная бременем греха, может найти полное облегчение и исцеление, лишь получив заверение о прощении перед Богом. Нет другого пути! Нет другой лестницы, по которой можно выбраться!
Но кто-то спросит: «Допустим, я принимаю прощение Божье. Можно ли будет после этого полагаться на мою совесть?»
Нет, не всегда. Совесть будет очищена. Вина снята. Но совесть должна становиться все более чувствительной. Ее нужно воспитывать. Объясню это подробнее.
Совесть определяет, что хорошо и что плохо. Но она решает это на основании сведений, которые поступают извне. Она не является своего рода духовный счетчиком, подобно счетчику Гейгера, проникающим в проблемы морали и разрешающим их, используя при этом некую физическую силу. Ведь совесть лишь побуждает человека действовать в том направлении, которое он считает правильным.
К примеру, совесть не будет укорять человека, взявшегося за стакан с ликером, полагавшего при этом, что в стакане не ликер, а лимонад. И лишь когда он обнаружит, что в стакане, его совесть заговорит. Если же этот человек никогда не слышал о действии спиртных напитков, его совесть может остаться безучастной. Совесть нужно воспитывать.
Понимаете ли вы опасность? Мы нуждаемся в божественном, непоколебимом основании для воспитания совести. На совесть можно вполне положиться только тогда, когда она научена говорить в унисон с голосом Библии. И действительно, всякое учение, которое отвергает высочайший авторитет Божьих десяти заповедей в душе человека, тем самым отвергает авторитет, на котором должна основываться совесть, чтобы быть надежной.
С другой стороны, чем усерднее христианин изучает Слово Божье, тем надежнее его совесть. Чем охотнее он обращается к нему, тем чаще и отчетливей будет слышен внутренний голос совести: «Вот путь, идите по нему» (Ис.30:21).
Когда вы вникнете в богодухновенные страницы Священного Писания, Дух. Святой, Утешитель, посылаемый, чтобы вести вас путем истины, скажет, вашему сердцу доверительное слово наставления: «Вот путь, идите по нему».
Но совесть можно повредить! И об этом нельзя забывать! Это хрупкий инструмент! Ею нельзя злоупотреблять, нельзя пренебрегать ею, если мы хотим следовать ей. В 1 Тим. (4:2) апостол Павел упоминает о людях «сожженных в совести своей». Конечно, совесть этих людей не исчезнет в полном смысле этого слова, но прекращает нормальную деятельность, потому что к ее голосу не прислушиваются.
Кому из нас не приходилось испробовать новый будильник? В первое же утро он буквально вытряхивает вас из постели. Но если вы остановите звонок будильника и будете продолжать спать, а затем изо дни в день все это повторится, то вскоре вы будете спать, как бы громко ни звонил ваш будильник. Почему произошла такая перемена? Будильник не изменился. Изменилось ваше отношение к звонку. Ваше сознание делает так, что вы его больше не слышите.
Точно так же можно огорчить Святой Дух. Его голос тоже можно заглушить. Ему можно противиться, пока он, наконец, не умолкнет. И, к сожалению, человек может даже не осознать, что произошла такая трагедия. Ибо некоторые ложно истолковывают даже это полное молчание.
Александр Макларен описывает процесс, при котором совесть притупляется и черствеет, следующими поразительными словами: «Древний историк повествует о римских армиях, которые победным маршем проходили по странам, сжигая и уничтожая все живое: «Опустошая землю, они говорят, что превращают ее в уединенное тихое местечко». Так же поступают люди со своей совестью. Используя всевозможные способы, они душат ее, сжигают ее, силой заставляют ее молчать, а затем, когда в сердце воцаряется мертвая тишина, не нарушаемая ни голосом одобрения, ни голосом обвинения, подобно неестественной тишине покинутого людьми города, — тогда они называют это душевным покоем».
Да поможет Бог, чтобы это не случилось в вашей и в моей жизни! Ведь когда человек заглушает голос предостережения, звучащий в его груди, он фактически закрывает единственный доступ Бога к его душе. И что в таком случае может сделать Бог?!
Только совесть, направляемая Господом, только совесть, чувствительная к справедливости, как магнитная стрелка к полюсу, может придать человеку мужество отстаивать свои убеждения, даже если рушится небо над его головой.
Ни один мученик не пошел бы на костер, если бы у него была слабая, шаткая, бесхребетная совесть!
Вспоминается случай, когда зимним вечером римский легион разбил лагерь возле маленького городка, на берегу озера. Сорок подвижников, не Желавших отречься от веры, были приговорены к смерти. Связанные вместе, оставленные на пронизывающем до костей холоде, Они начали петь. Суровый самодовольный офицер, наблюдавший за ними из своей удобной палатки, слышал слова песни:
Тронутый до глубины души таким необычным свидетельством, этот закаленный в боях воин, привыкший больше к проклятиям и мольбам о пощаде, внимательно прислушивался к пению. Он знал этих людей — Они были из его роты. Это были его сорок героев. Их вера разгневала императора. Неужели они должны умереть?
Он вышел из палатки на холод, собрал на берегу плавняк и развел огромный костер, пламя от которого поднималось высоко в небо. Возможно, это ускорит их отречение тем, что сохранит их жизнь? Нет. До его слуха уже слабее снова донесся припев:
Вдруг он заметил, что песня изменилась:
Неожиданно, когда пение еще неслось над замерзшим озером, на берег выбрался один из узников, весь окоченевший от мороза, и упал у костра бесформенной массой. В песне не звучало слово «сорок». Один из героев оказался трусом.
А на берегу, ярко освещенный светом костра, стоял их командир. В его груди происходила непонятная борьба. Внезапно его солдаты увидели, как он, взглянув на жалкого предателя, сбросил с себя плащ. Прежде чем они могли остановить его, он побежал по льду к замерзающим узникам. На ходу он крикнул изменнику: «Пока жив, я займу твое место!»