- Ну и что ты этим хочешь сказать?
- Не ругай меня, солнышко. Кто знает, может быть, дни жизни моей сочтены, и недолго мне еще осталось наслаждаться маленькими радостями земного существования? Так стоит ли подчинять себя вынужденному распорядку, давить ростки безумной тяги к роскоши? Если мне нравится этот халат - я буду носить его и наслаждаться нежной прохладой шелка из долины Цюйфу, что бы об этом ни думали прочие обитатели мира. - Он почесал мундштуком переносицу. - О чем это я? Да! Послушай, ангел мой, стихи, которые я написал этим чудным утром, наблюдая, как солнце распускает нежные лепестки рассвета над тихою синевою вод. Мне кажется, они потрясут мир...
Он лизнул палец и зашелестел хрупкими страницами блокнота. Лека посмотрела на него с нежностью.
"Милый Демид. Милый мой большой ребенок. Достаточно умный, чтобы позволить себе говорить глупости. Достаточно сильный, чтобы разрешить себе выглядеть слабым. Достаточно уверенный в себе, чтобы вдоволь посмеяться над самим собой. Актер, забывший свою роль, но делающий вид, что знает ее назубок. Ну чем ты поразишь меня сейчас?"
- Ага. Вот! - Демид начал читать стихи нараспев, вкладывая в каждое слово столько мистической томности, что Леке захотелось тут же повалить его на кровать и укусить. Правой рукой декламатор описывал в воздухе сложные кривые, соответствующие тонким извивам его прихотливой души:
Ты помнишь дворец великанов,
В бассейне серебряных рыб,
Аллеи высоких платанов
И башни из каменных глыб.
Как конь золотистый у башен,
Играя, вставал на дыбы,
И белый чепрак был украшен
Узорами тонкой резьбы.
Ты помнишь, у облачных впадин
С тобою нашли мы карниз,
Где звезды, как горсть виноградин,
Стремительно падали вниз.
Теперь, о, скажи, не бледнея,
Теперь мы с тобою не те,
Быть может, сильней и смелее,
Но только чужие мечте.
У нас как точеные руки,
Красивы у нас имена,
Но мертвой, томительной скуке
Душа навсегда отдана.
И мы до сих пор не забыли,
Хоть нам и дано забывать.
То время, когда мы любили,
Когда мы умели летать.
- Ну как? - Дик бросил на Леку взгляд непризнанного гения.
- Великолепно. Просто изумительно. Жаль только, что это не твои стихи. Это ведь Гумилев?
- Да... Тебя не обманешь, солнышко. - Демид сорвал с головы колпак, оторвал у него верхушку и протрубил, как в рупор: - Пурум-пум-пум! Шейк-твист-делла-рум-ба! Мадам, перед вами неудачник! Самый бесталанный балбес в Старом Свете! - Дема тряхнул головой, и светлые волосы его рассыпались по плечам. Обычно он завязывал их в хвост, чтобы скрыть большой рубец на затылке, оставшийся на память о выстреле Леки. Все это служило маскировкой - и отбеленные длинные волосы, и бородка, и неизменные темные очки. Хотя какой в том был прок? Враг чувствовал Демида за тысячи километров, в своем неуклонном преследовании он без труда распознал бы Защитника в любом обличье.
- Демка, милый мой... Ну не расстраивайся. Что из того, что Гумилев успел написать эти стихи до тебя? Это не сделало их хуже. Ничуть.
- А что мне еще остается делать? Душа моя тянется к прекрасному. Пустота внутри меня - она как космос, и нечем ее заполнить. Когда я вижу картины Рафаэля, скульптуры Родена, слушаю музыку Шопена и Чайковского, мне хочется плакать от зависти. Третий десяток лет моей жизни подходит к концу, а чего я достиг? Ремеслу никакому не обучился, предначертания своего не выполнил и вообще забыл, что, собственно говоря, я должен делать. Потерял память в самый неподходящий момент. Бегаю, как крысеныш, спасаю свою жизнь от какого-то Врага, которого и в лицо не знаю. Проматываю деньги - без вкуса, без умения, и не получаю от того никакого удовольствия. Знаешь, что я придумал? Я хочу основать альманах. Подумай сама, сколько непризнанных поэтов влачат жалкое существование, не имеют средств, чтобы мир познакомился с их гениальными стихами! А я, бесталанный транжира, выбрасываю деньги на ветер! Я хочу помочь им.
- И подставлю себя всему свету. "Смотрите на меня! Любуйтесь! Вот он я - богатенький буржуй-меценат! Эй, Табунщик! Ты еще не забыл про меня? Подходи! Бери меня голыми руками!" Обойдешься без альманаха.
- Лека, Лека... - С Демида слетел весь его эстетский лоск. - Как всегда, ушат холодной воды за шиворот. Слушаюсь, мой генерал! Так точно! Он устало вздохнул и плюхнулся в огромное кресло. - Ты, как всегда, знаешь, что и как делать, заглядываешь в будущее и ставишь Врагу хитроумные капканы. А у меня в памяти - сплошные провалы. Какие-то бездонные пропасти, в которые ухнула вся моя прежняя жизнь. Наверное, ты специально прострелила мне голову? Я ведь помню - ты всегда мечтала, чтобы я снова стал нормальным человеком. Вот и добилась своего. Мои ненормальные способности выпорхнули из меня, словно перепуганные пташки. И получился обычный, безобидный и ничем не выдающийся параноик. Слушай... Ты в самом деле рассказала мне все, что могла?
- Правда. - Лека подошла к Демиду сзади, чтобы он не видел ее лгущих глаз. - Ты ведь и сам мне не слишком много объяснял. Чего же ты хочешь от меня? Все будет хорошо, Демик. - Она наклонилась через спинку кресла к Демиду и обняла его за шею. - Все будет отлично. Вон ты какой красивый, здоровый стал. Ты в отличной физической форме. Вспомни, как я тебя с ложечки поила. Ты лежал бледный и тощий, рукой не мог шевельнуть. Чудил как ненормальный. Я уж думала - все, так и придется провести у твоей постели всю жизнь, пичкать тебя лекарствами. А потом ты начал вдруг все вспоминать - безо всякой помощи. И поправляться. Слава Богу, ты уже начал самостоятельно ходить к тому времени, когда нам пришлось в первый раз убегать от Табунщика.
- Что-то не так. - Руки Демида поползли вверх и забрались девушке под платье. - Это не обычная амнезия. Провалы в моей памяти очень избирательны - кто-то словно ножницами поработал. Вырезал аккуратненько все, что мне не следует знать. Я же помню, что я - Защитник! А кого и от кого защищать понятия не имею. Знаю, что есть Враг, который готов съесть нас с тапочками, но почему - тоже непонятно. Слушай, ты ведь все знаешь? Не скрывай! Ну?
- Говорю тебе, не знаю я ничего про этого Табунщика, я просто чувствую, что где-то он бродит. У меня прямо мурашки по коже от этого. Ты сам виноват - не рассказывал мне ничего толком. Тренировал меня для какой-то миссии, пудрил мозги почем зря. Вот и результат...