— Наблюдать? Следить? Присматривать? Отлично! Вот это уже похоже на паранойю. Но, ты знаешь, — он протянул руку, — я с тобой согласен. Со всеми четырьмя пунктами… Только вот что…
— Да, Эд?
— Окажешь одну услугу?
— Какую?
— Поможешь удалить из левого полушария жучки, которые эти мерзавцы мне вставили? — Он постучал себя по виску.
— Что?! — Вадим метнул тревожный взгляд.
Эдуард хохотнул, и тут же осекся.
— Прости. Я пошутил.
Глава 5
Над поверхностью ледяного сердца вселенной-Мегафара, в одной из точек пустоты, начала рассеиваться тьма. Если бы недремлющие созерцатели замыслили досконально обследовать пустоту, то уже сейчас многое узнали бы о слете заговорщиков. Но внезапно появившееся свечение ни по силе, ни по продолжительности ничем не отличалось от вспышек бессчетного числа самопроизвольно рождающихся частиц.
Криброк сбавил скорость, выставил руки вперед и пошел на сближение. Ему предстояло успеть заскочить в эту самую светящуюся точку до того, как стенки пустотного пузыря сомкнутся.
Срок, который совет стихий отвел на проведение слета, равнялся одной шестнадцатимиллиардной доле секунды. Вероятность того, что сходка может быть разоблачена, казалась незначительной. Между тем, Криброк принял все меры предосторожности: этого требовала инструкция.
Все пошло гладко. Миновало около трех стомиллиардных долей секунды, но ни скорость движения времени, ни процесс нарастания тяготения не изменились.
Криброк огляделся. Он прибыл к месту назначения первым. Была середина стадии сближения. Две спирали — синяя и белая — двигались навстречу друг другу. Движение было не просто механическим: волны, пробегающие от центра спиралей к краям, прокатывались мягко и отражали мирное настроение прибывших.
Синяя спираль была материей времени. Белая спираль состояла из пространства. Криброк не первый раз наблюдал такое: как-никак в Кантарате он был ведущим кашатером. Однако видавший виды разведчик до сих пор не мог постичь странности юмора временных и некоторые обороты речи пространственных. Виной тому — издержки перевода. Иногда творящее подсознание давало маху: Криброк не знал, каким образом оно читает голосовые колебания и делает доступными разуму поступающие данные, облекая бесформенные сущности в двуногие тела.
Криброк остро ощутил присутствие иных форм. Те уже готовились к прыжку.
Время опускалось сверху, вращаясь со сверхсветовой скоростью. Пространство, поднимавшееся снизу, представляло собой точное его отражение, только скорость вращения была меньше.
Кашатер бросился в самую середину. В следующий миг стыковка состоялась. Криброк преобразовался и стал частью пустотного пузыря — простейшей частицы с неустойчивым ядром.
Возле самого уха раздался голос:
— Защита от взаимодействий!
Это значило, что пока пустотный пузырь будет существовать, никакая другая частица не сможет приблизиться к нему на критическое расстояние.
«Воображение!» — скомандовал Криброк. Он уже чувствовал, что работать придется на грани фола, и тут же увидел вримов. Сущности времени стояли перед ним качающимся забором, а вокруг плавали шадры — сущности пространства.
Посреди круглой залы был установлен голубой трон. На нем восседал кто-то с головой, руками и ногами, как у хомуна. Слегка вытянутое синевато-зеленое подобие хомуна на троне — видимо, самая близкая, по сути, картина, которую могло создать подсознание Криброка, силясь придумать тождество временной сущности.
Величественная поза чужака указывала на то, что это не простой врим, а, возможно даже, настоящий даан — представитель благородного колена васты времени.
Драмин Хи? — мысленно проговорил Криброк.
Прочитав мысль, даан повернул к кашатеру голову.
Неужели-таки, Хи? Впрочем, почему бы нет? С тех пор, как стихии назначили Хи куратором Хомофара, он вечно влазит в дела хомунов.
Последняя мысли не ускользнула от проницательного драмина, Криброк почувствовал это всем своим существом: сделалось неуютно.
Значит, Хи. Теперь это стало вполне очевидно, как и то, что на слете драмин будет председателем. Криброк распознал посланца времени по невозможности видеть его прошлое. ещё бы! Род высших сущностей! Предельная защита.
Хи состоял из тумана неопределенностей. Клочки вещества отрывались от тела и, превратившись в тонкие языки, кольцами обвивали туловище, шею, голову. Затем языки двигались по кругу и таяли в пустоте.