– Да, я всё сделала. Они нотариально заверены, с пустыми строчками для вписывания имени.
– Хорошо.
– Но зачем тебе эти бумаги, Кристоф? – непонимание так и читалось на её лице. В голове Клары родилась мысль, что Йенсен болен, ведь он ведет себя крайне нелогично.
– Это тебя не касается, – слова, как пощечина. Она снова взялась за ручку, не услышав извинений. А ведь они ей так были нужны, и он был нужен… Но вместо это она для него лишь личный секретарь и хороший друг. – Ты же помнишь, что я просил никому не рассказывать о бумагах?
– Помню… Что ты задумал? Тебе мало, что ты нас притащил в логово врага и…
– До свиданья, Клара. Дверь закрывается с другой стороны.
Кристоф отвернулся к окну и громкий хлопок двери оставил без внимания. Он собирался сделать историческое событие, которое либо превознесёт его до уровня бога, либо смешает с грязью. Но вместо того, чтобы переживать о карьере, он думал о том, как не сдержался и снова пришел ночью к Ив.
Не устоял перед соблазном и поцеловал её через зеркальное отражение. На его губах до сих пор чувствовался её вкус. Он прокручивал в голове момент близости снова и снова, словно понравившуюся песню. Нет. Нет. Нет. Ему нельзя так поступать! Иначе он всё испортит. Морок все испортит… Все, что выстраивал многие годы. Но в который раз он нарушал тысячные обещания не видеть её и не приходить в её спальню… А вот сегодня ночью ещё и поцелуй… Закрыл глаза, воскрешая в памяти приятные моменты.
В кончиках пальцев начало покалывать, в глазах темнеть, смещая привычную картину мира. Кристоф несколько раз моргнул, приспосабливаясь к зрению Ив.
Как странною. В такое время она обычно спит…
Ив сидела на краю кровати, рассматривая своё отражение в трельяже. Её длинные волосы заплетены в растрепанную косу, а вместо повседневной одежды – черное вечернее платье. Она смотрела в отражение, о чем-то задумавшись.
Фокус зрения переместился с зеркала в сторону. В полумраке Ханс медленно приближался к Ив. Он расстёгивал пуговицы на рукавах, затем на самой рубашке. Ив закрыла глаза, когда Ханс поцеловал её, прижимая своим телом к кровати.
Кристофа ударило током. Ярость нарастала с каждой секундой наблюдения глазами Ив. Тем временим она продолжала целовать Ханса, а его рубашка уже давно валялась на полу.
Ив повернула голову к трельяжу, и картина перед глазами Кристофа появилась во всех деталях.
Полуобнаженная, в одном черном белье, она лежала на кровати, обнимая голые плечи своего мужа. Ханс целовал её шею, спускаясь ниже. Она закусывала нижнюю губу, млея от ощущения его языка на своем теле.
Кристоф внутренне взорвался. Морок кричал: «Убей его! Сейчас же! Чтобы никогда не прикасался к ней!». Эмоциональный всплеск прогнал видение. Но что для него какое-то видение?
Кристоф закрыл свои глаза и снова очутился в спальне Ив. Супруги продолжали свою сексуальную игру, не замечая невидимого посетителя.
Он подошёл ближе, нависая над ними. Он знал, как его убить. Он так давно об этом мечтал, прорисовывая каждый миг этого преступления. Кристоф собственной рукой вырвет у соперника сердце.
Морок требовал крови. Кристоф сконцентрировал в руках всю магию, что у него была, и замахнулся… Но в последний момент Ив открыла глаза и пристально посмотрела на то место, где стоял Кристоф.
Кристоф замер. Ему показалось, что Ив видит его, настолько был пронзителен её взгляд. Но ему лишь показалось. Однако этого секундного смятения было достаточно, чтобы Кристоф усмирил вырвавшегося на свободу демона.
Ив протяжно застонала, а руки Ханса уже снимали с неё нижнее бельё.
Не-е-е-т. Кристоф не мог оставить это просто так…
Он подошел к трельяжу и со всей силой толкнул его. Зеркало с оглушающим грохотом упало, разбилось на миллион стеклянных осколков. От резкого шума Ив и Ханс вскочили, не понимая, что произошло.
Кристоф торжествовал. Довольный своей проделкой, вернулся в свое тело. Сегодня у них точно не будет желания довести начатое до конца. А завтрашний день уже многое изменит.
Глава 3
Спина дико болела, сказывалась бессонная ночь на жёстком диване. Инстинкт самосохранения не давал мне переступить порог спальни, где ещё несколько часов назад странным образом с грохотом разлетелось вдребезги огромное зеркало.
Теперь я была уверена, что поцелуй и разбитый трельяж – не проделки домовых. Домовые никогда не наносят ущерб своему дому. Я даже на несколько секунд позволила паранойи захлестнуть себя, поверив, что произошедшее – акт запугивания Ханса, советника королевы. Враги подобрались к нам слишком близко.