Он прижал её лицо к своей груди, позволяя ей отдохнуть там, пока она медленно приходила в себя от этого изысканного, почти болезненного состояния возбуждения, и погладил шапку тёмных кудрей. Он так сильно хотел её крови, что уже чувствовал её вкус. Она была бы густой и сладкой, и наполняла бы его тело силой, о которой знали немногие.
Но он должен был сдерживаться. Не мог торопить её. Неважно, как сильно он в этом нуждался.
Он услышал слабый вздох, когда последняя капля напряжения покинула её тело, и на мгновение она успокоилась, обмякла, прислонившись к нему. Когда её мышцы снова напряглись, как будто она поняла, где находится и что делает, он отпустил её, отступив назад.
— Знаешь, — сказал он непринуждённым тоном, — когда мы действительно трахнемся, мы, вероятно, снесём крышу с этого места.
Он намеренно употребил этот термин, просто чтобы увидеть её реакцию.
Он ожидал, что она повернётся и убежит. Он был очень опасен для неё, и она это знала. Осторожная женщина убежала бы так далеко и так быстро, как только могла, а Марта показалась ему осторожной женщиной. Но вместо этого она стояла на своём, повернувшись к нему лицом, маленькая и суровая.
— Сколько раз я должна тебе повторять? Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
— Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? Ты могла бы одурачить меня. Тогда чей язык был у меня во рту? Я думал, это твой.
Он увидел, как дернулась её рука, и понял, что она хочет его ударить. Он привык проявлять это в женщинах. По крайней мере, он никогда не давал сдачи.
— Не волнуйся, маленький кролик, — сказал он со смехом. — Иди вперёд и убегай. На данный момент.
Она убежала.
ГЛАВА 13
МЕТАТРОН НЕ СЧИТАЛ СЕБЯ ЧЕЛОВЕКОМ, СОЗДАННЫМ ДЛЯ СКРЫТНОСТИ. Он с жестокостью воина принял цену, которую нужно заплатить, и поднялся по лестнице в квартиру Разиэля торжественной, тяжёлой поступью. Он не беспокоился о том, что его увидят люди. Каина обвинят в этом, что вполне устраивало Метатрона. Они не смогли бы ничего доказать, потому что Каин не знал бы об этом. Дело будет сделано быстро и эффективно, отвлекая всех.
Ему потребовались долгие часы размышлений, чтобы решить, как лучше выполнить свою миссию. Он обещал не убивать, чтобы Источник остался в живых. Кроме того, он полагался на её кровь, чтобы выжить, по крайней мере, до тех пор, пока его проклятие не будет снято, когда он отдаст Шеол во власть Уриэля. Было бы так просто сбросить её с балкона за окном. Он знал, что ей нравилось сидеть там наверху, он достаточно часто видел её, когда она смотрела на Шеол. Достаточно легко поскользнуться. Но это убило бы и её, а он обещал.
Он очень серьёзно относился к своим обещаниям. Кроме того, он не хотел её смерти. Она была добра к нему, и её кровь сохранила ему жизнь. Он выполнял свои обязательства, и он был перед ней в долгу.
Он, наконец, решил использовать яд. Ему не нравилась эта мысль — яд был оружием женщины, а он был человеком действия. Но на службе у Уриэля он научился быть хитрым, делать то, что нужно было сделать. Как он сделал бы сейчас.
У Шеола не было ядов, он узнал это с отвращением, и разве это знание не требовало большой хитрости? Ничего, что могло бы избавить её от отродья на расстоянии.
Лучшее, что он смог придумать — это мощное, но, по сути, безвредное снотворное, и ему потребовалось некоторое время, чтобы проработать детали. Он мог бы накачать Источник наркотиками, избавиться от её друзей, а затем ударить её в живот. Больше никаких мерзких отпрысков нечестивых. Мало того, что Разиэль был бы бесполезен, вся община была бы убита горем. И те, кто зависел от крови Источника, сначала были бы обделены, а затем стали бы жертвами горя, которое переполняло её. За те годы, что она хандрила из-за того, что не могла иметь детей от своего проклятого мужа, её кровь становилась всё более и более угнетающей. Немногие несвязанные впадали в эмпатический упадок, когда они питались, и некоторые из них отправились в отчаянные поиски пары, вместо того чтобы терпеть это постоянное горе.
Они станут жертвами ещё более глубокого отчаяния, как только то, что росло внутри неё, исчезнет, на этот раз Уриэль сможет войти и взять верх без особых трудностей. На самом деле, Метатрону даже не нужен был Каин. Он мог бы позаботиться обо всём этом сам.
Возможно, Каин мог бы упасть с балкона, если бы что-то можно было сделать с его крыльями. Было трудно убить одного из Падших, особенно того, кто был странно невосприимчив к огню, но Метатрон почти не сомневался, что сможет это сделать. В конце концов, он был экспертом по смерти.