— Зачем ты моешь руки? Здесь нет никаких шансов заразиться. Или ты одна из тех людей, которые тратят слишком много времени, пытаясь всё смыть?
Я повернулась к нему лицом, мои глаза встретились с его, холодными и деловыми.
— Это автоматически, — сказала я. — И чистая вежливость. Если хочешь, я выйду и покопаюсь в грязи, прежде чем займусь тобой.
— В Шеоле есть грязь? Я бы подумал, что здесь всё слишком чисто и идеально.
Он запрыгнул на смотровой стол, расслабленный, непринуждённый, и я поняла, что, чтобы подойти достаточно близко, чтобы промыть порез над его глазом и кровоточащей губой, мне придётся поместиться между его ног.
Но будь я проклята, если попрошу его сменить позицию. Я смочила тряпку перекисью водорода и подошла к нему, протянув руку, чтобы промокнуть его лоб.
В последний момент его рука скользнула и поймала моё запястье, и я дёрнулась, вздрогнув от прикосновения его кожи к моей. Как будто между нами пробежал небольшой электрический ток. Но он усилил хватку, автоматически, как я догадалась, и мои попытки освободиться были бесполезны.
— Это будет больно?
Я издала раздражённый звук.
— Ты бессмертен. Не будь таким ребёнком.
Он отпустил моё запястье и откинулся назад, расслабившись.
— Так лучше. Давай, делай всё, что в твоих силах. Я могу это принять.
Я подавила инстинктивное рычание и промокнула сочащуюся кровь. Я могла бы сделать пару швов, но последнее, что я собиралась сделать, это проткнуть иглой и ниткой эту тёплую золотистую кожу, так близко к его наблюдательным глазам.
— Тебе повезло, что ты ангел, — сказала я. — Иначе у тебя остался бы шрам.
Его смех был совершенно невесёлым.
— Если бы я не был ангелом, я был бы мёртв, — сказал он. — Итак… Ещё раз, как тебя зовут? Мария?
Несмотря на его близость, часть моего напряжения спала. Он даже не мог вспомнить моё имя. Ещё одно доказательство того, что эти сны были аберрацией, мешаниной моих собственных бесполезных желаний.
— Марта, — поправила я.
— Марта, — повторил он, как будто требовалось серьёзное усилие, чтобы запомнить это. — Я должен был догадаться. Ты гораздо больше похожа на Марту, чем на Марию, не так ли?
Я не ответила. Я ненавидела библейские стереотипы о Марте, трудолюбивой мученице, и Марии, одухотворённой свободной душе.
Он был достаточно мудр, чтобы не ждать моего ответа.
— Так скажи мне, Марта. Когда Разиэль занял пост лидера Падших и почему?
Я настороженно посмотрела на него.
— Сара была убита во время нападения Нефилимов, и Азазель… решил уйти.
— Но он вернулся. С новой парой? Почему?
Я задумалась, стоит ли ему отвечать.
— Разве ты не должен спросить Разиэля обо всём этом?
— Я предпочитаю идти в бой со всей информацией, которую я могу получить.
— Бой? — эхом отозвалась я, встревоженная. — А что, если я не стану тебя вооружать?
Он проигнорировал мой вопрос.
— Кто новая жена Азазеля? Является ли она Источником?
Было слишком трудно оттолкнуть его.
— Элли — Источник. Она жена Разиэля, и когда Сара умерла, она заняла её место. Что касается Азазеля, то ему было предсказано, что он женится на демоне Лилит.
— Зная Азазеля, он, вероятно, решил убить её вместо этого.
Я не собиралась говорить ему, что он прав.
— Он женат на ней, — сухо сказала я.
Каин не выглядел удивлённым.
— Ты имеешь в виду ту миловидную женщину? Ну, он всегда довольно легко приспосабливался. Ты знаешь, почему все так охренительно рады меня видеть?
Не то чтобы Падшие не использовали эти слова, часто и с силой. Даже я использовала их. Но по какой-то причине слово «охренительно», слетевшее с его губ, теперь вызывало слишком буквальные мысли.
— Тебе лучше знать, — ответила я деловым тоном, не колеблясь в своих действиях. — Я никогда не слышала о тебе до сегодняшнего дня.
— Лгунья, — тихо сказал он, и я испуганно вскинула глаза, впервые встретившись с ним взглядом.
Ошибка. Его глаза были слишком понимающими, и встреча с его взглядом была неприятно интимной. Я долго и пристально смотрела на него. Я хотела отвести взгляд, но это было бы проявлением трусости, и я не осмелилась. Только не с этим мужчиной.
— Уверяю тебя, мы не сидим и не обсуждаем тебя, — сказала я ледяным голосом. — Я здесь всего десять лет, но за всё это время ни разу не слышала, чтобы упоминалось твоё имя. Что ты сделал, чтобы все тебя возненавидели?
— Это моя победоносная личность, — он наклонил голову, изучая меня.
Его рот распух, нижняя губа рассечена, и я тоже промокнула её, не обращая внимания на ухмылку под рукой.