– Здравствуй, Маар, давно не виделись…
После этих слов полковник Амброй немного расслабился, так врагов империи не встречают даже близкие друзья. Да что там друзья! Родные и те встретили бы жестче!
Давнишние приятели словно застыли на месте, долго разглядывая друг друга.
«А он сдал, постарел. Да и я, наверное, выгляжу не лучше. Старость не радость… – подумал полковник Амброй и мысленно сплюнул, тихо раздражаясь: – Опять эти выражения из Страны варваров. Кажется, мне не избавиться от них до конца жизни. Впрочем… как ни посмотри, не долго осталось».
– Пойдем, – прервал молчание Ваарак Ренз. – Нам есть о чем поговорить.
– Это уж точно…
Старые приятели, сопровождаемые генеральской свитой, шли по коридору космической станции, вспоминая былые времена, ни полусловом не затрагивая укороченную командировку полковника Амброя, и думая каждый о своем.
Планета, по орбитальной станции которой шли миротворцы, вообще-то являлась базой пилигримов, но они, космические волки, относились к ней прохладно, предпочитая все свои дела совершать на станции, задерживаясь на одном месте не дольше, чем это необходимо для заправки, пополнения трюмов продовольствием и других дел.
Вот и сейчас миротворцы проходили мимо огромного зала, который в любых других мирах является аналогом зала ожидания, но у пилигримов все иначе – это зал встреч. Сейчас в нем совершалась шумная свадьба представителей одного клана-экипажа пилигримов с другим.
Маар подивился этой шумности. В обыденности пилигримы олицетворяли еще большую бесстрастность и невозмутимость, чем сами истинные миротворцы.
«Разве что этот весельчак Лорраен выбивается из общей картины, – вспомнил Амброй медика, который «забыл» предупредить его о прошедших во сне годах. – Вот уж посмеялся, паршивец».
– Третий день уже празднуют, – прокомментировал генерал, проследив за взглядом Маара. – И будут праздновать еще столько же.
– Долго…
– Ну да. Набираются впечатлений на десятилетия дальнейшего пути в неизвестных районах космоса… могут и не вернуться. Свадьба и проводы в одном мероприятии.
Последняя фраза генерала вернула полковника к размышлениям о своей дальнейшей судьбе. Стоило ему только об этом заговорить, как генерал его оборвал:
– Потом, все потом. На корабле.
Вот и корабль – быстроходный катер со стремительными обводами, словно ему приходилось раздвигать в космосе воздушную среду, как какому-то атмосферному судну. Стоило только высшим офицерам подняться на его борт, как генерал скомандовал командиру корабля:
– Полный вперед.
– Слушаюсь, сэр.
Давние приятели прошли в каюту генерала Ренза. Ваарак плотно прикрыл дверь и, указав гостю на кресло, сказал:
– Ну, рассказывай… А то я, признаться, крайне удивился, узнав что ты так быстро явился, ведь твоя смена отправилась всего три года назад и наверняка не преодолела еще и половины пути.
«Еще один несчастный…» – пожалел своего сменщика полковник Амброй. Ощущая, как кресло под ним дрожит от работавших на полную мощность двигателей катера.
– Куда мы летим?
– В столицу. Куда же еще? Император хочет тебя видеть.
– Да уж… – выдохнул Маар и совершенно безотчетно потер шею.
Генерал Ренз неожиданно громко рассмеялся, развалившись в своем кресле.
– В чем дело, Ваарак?
– Ты еще не знаешь?!
– А что я должен знать?
– Если ты подумал о старикане Торпее Втором, то уже катился бы к нему не в столь роскошных условиях!
Только тут до Маара дошло, что со старым императором что-то не так.
– Умер?
– Давно уже… Семь лет назад. Сейчас на престоле восседает его сын Торпей Третий.
– В момент моего отбытия и…
«И исчезновения этого чертова варвара!» – мысленно договорил полковник, но промолчал.
Маар успел разобраться в том, что этот варвар, с которым он боролся за обладание «Кольцом», не погиб, а успел прыгнуть сквозь свое детище. Но пропал без следа. Его посчитали погибшим, и, как рассчитывал Маар Амброй, ему все же не без труда, но удалось заполучить проект.
– Даже знаково как-то…
– Что знаково?
– Не важно.
– И то верно. Ты ушел от вопроса, Маар. Что заставило тебя вернуться? Ну не смерть же императора? Тем более об этом ты знать не мог… Ну и не думаю, что ты соскучился по родине настолько, что решил увидеть ее ценой собственной жизни. Ты не такой.