(Да уж-ш-ш, — прошипел кот, и Акорна словно наяву увидела, как он машет хвостом на бегу. — Но я тоже умею быть опасным).
Акорна это знала. Она видела, как РК с отчаянной храбростью набросился на ватов, когда те попытались убить ее и Таринье. Но даже при том, что РК был гораздо больше, нежели обычная домашняя кошка, он значительно уступал по размерам льву или тигру.
(Я должна отнести вакцину в Храм. Если ты найдешь его, прошу тебя, спрячься и сообщи мне. Я приду на помощь).
(Первый бросок — мой!) — донеслась до нее яростная мысль кота.
(Ты слишком долго находился на борту корабля, Размазня Кошачья, так что постарайся, чтобы тебя самого не убили. Беккер этого не переживет).
Но неустрашимый кот ее уже не слышал. Он шел по кровавому следу, преследуя свою жертву.
Глава 9
Ощущать вкусный, острый запах свежей крови, выпущенной наружу когтями, бежать по горячему, совсем еще свежему следу… До чего же РК нравилось все это, несмотря на то что раньше в его жизни ничего подобного не случалось.
Кот осознал, что в течение всех тех лет, пока он был первым помощником капитана на корабле-старьевщике, он шел именно к этому, что именно в этом заключалось его истинное предназначение — преследовать в ночи существо еще более темное, нежели сама темнота. Да, сейчас он впервые оказался тем, кем являлся на самом деле, — сталкером, следопытом, ищущим скрытую от глаз истину, защитником добра, того, что он считал правильным, мира, к которому принадлежал.
Вся ответственность сейчас легла на него одного. Здешние храмовые коты, которые по идее и должны были бы заняться разруливанием данной ситуации, были еще слишком слабы, едва излечившись от загадочной болезни. Кроме того, они, похоже, чересчур зазнались, и в последнее время от них было не больно-то много проку. Беккер, например, вообще не признает поврежденные формы органической жизни, если только их нельзя использовать в той или иной прибыльной сделке. У Надари есть кое-кто поважнее, за кем гоняться. А Акорна… она… ну, она, может, и пригодится, когда РК выложит перед ней целую вереницу собранных им фактов, словно цепочку мастерски удушенных грызунов. Но для такой погони, как теперешняя, она явно не годилась. Девушка-единорог слишком бросалась в глаза, была слишком чужеземной для этой планеты, слишком белой, серебристой, блестящей, и еще… она слишком хорошо пахла. Кроме того, Акорна была чересчур высокой. Возможно, позже, когда станет виден конец игры, она и пригодится. Однако сейчас главная роль принадлежит другому существу — которое находится ближе к земле и сердце которого бьется в унисон с сердцебиением самой планеты. Такому, например, как РК.
Ему помогало еще и то, что он видел существо, ставшее для него подозреваемым номер один, это нечто, удиравшее по крышам и пытавшееся выдать себя за кота.
Несмотря на поэтические ощущения, вызываемые близостью к земле, РК вскоре все же пришлось перебраться на крыши, поскольку именно туда вел след того, кого он преследовал. Этот спорт был гораздо увлекательнее, чем выслеживание кхлеви, от которых воняло столь сильно, что унюхать их мог даже Беккер.
Оба солнца поднялись над горизонтом. Улицы заполнились людьми. Ни над одной из крыш не поднимался дым, но РК тем не менее ощущал его запах. Подумав об этом, он вдруг осознал, что ощущает его с тех самых пор, как ступил на землю этой планеты. Запах дыма был очень старым, и отцом его не был огонь. Он постоянно витал в воздухе вместе с красной пылью, жаля ноздри кота, вызывая в них непрекращающийся зуд. И самым омерзительным было то, что дым этот пах не аппетитной готовкой, а паленой шерстью и гнилым мясом. Будь он сыт, РК ни за что не отреагировал бы на такой запах, но никогда с тех пор, как Беккер подобрал его на брошенном космическом корабле, он не был столь голоден, как сегодня.
След начался с кровавых отпечатков на земле, но по мере того, как РК бежал по крышам, запах крови постепенно улетучился, да и сам обонятельный след изменился. В нем стал преобладать запах… кошачьих волос. Тот, кто изображал из себя кота, сбрасывал шерсть. Такая идея вряд ли пришла бы в голову настоящему коту. И тем более странным выглядело то, что существо не скинуло кошачью шкуру сразу, а избавлялось от нее постепенно, потеряв один пук шерсти здесь, другой — там, а затем — сбросив хвост. РК даже думать не хотелось о том, откуда и каким образом убийца смог заполучить маскировочное одеяние в виде настоящей кошачьей шкуры.
Пучки шерсти, которые он обнаружил сначала, были черного цвета и вызвали в душе РК смутные воспоминания о ком-то… То ли кошачьем преступнике, то ли преступной кошке. Он не был уверен, какое определение в данном случае подходит лучше.
Оба солнца поднялись уже достаточно высоко, и плитки, которыми были облицованы крыши, раскалились так сильно, что, если бы подушечки лап РК не были покрыты благословенным мехом, они наверняка поджарились бы.
В этот момент острое обоняние животного уловило новый запах, и вскоре кот заметил клок золотистой шерсти, застрявший между двумя плитками, а еще чуть позже еще несколько полосатых шерстинок — точно таких же, как его собственные. РК, фыркая, огляделся. Он пытался как можно точнее определить источник запаха. На протяжении последнего дня или двух здесь явно побывали другие кошки. Странно, ведь он был почти уверен в том, что единственными представителями его рода были четыре уцелевших храмовых кота! Но на протяжении последнего времени они были тяжело больны и вряд ли могли разгуливать по этим крышам.
РК уселся и оглядел раскинувшиеся вокруг плоские крыши. Какие-то из них были повыше, другие — пониже. Возвышавшиеся то тут, то там надстройки и чердаки отбрасывали острые тени на широко раскинувшееся, казавшееся необозримым пространство поджаристо-красноватого цвета. РК принял позу, в которой ему лучше всего думалось: распростерся плашмя, чтобы получить от горячей поверхности максимальное количество тепла. Он уже находился на внешней городской стене, за которой во всей своей неприглядности раскинулся сельский пейзаж. Взгляду предстали большие закопченные круги, отмечавшие места кострищ, вокруг которых толпились большие группы самых разных животных. Одни из них выглядели знакомыми, других РК не смог бы сравнить ни с чем из виденного доселе.
Некоторые животные уже были помещены в небольшие загоны для скота и толкались, выстроившись вдоль длинных кормушек, по обе стороны от которых, вооружившись длинными ножами, в ожидании стояли мужчины в окровавленных фартуках. При виде этой молчаливой сцены, предшествовавшей грандиозной бойне, РК ощутил в животе неприятный холодок, но это было не то убийство, которое ему предстояло раскрыть. На крыше к северу от себя, также граничившей с городской стеной, он приметил пляшущий на ветру пучок черно-белой шерсти.
К собственному удивлению, кот обнаружил, что теперь след, изгибаясь по спирали, ведет его обратно в глубь города, почти к самому Храму, на крыши, расположенные всего в паре улиц от того места, где он начал преследование таинственного преступника. След был совсем свежим. Но РК знал, что если бы подозреваемый находился там в момент, когда началось расследование, он унюхал бы его в два счета, и для этого ему не пришлось бы нарезать бесконечные круги по крышам.
Теперь, когда кот уже находился в прямой видимости залитого кровью крыльца, он унюхал нечто новое, и запах этот шел из глубоких теней, которые отбрасывала на крышу чердачная надстройка. Приблизившись к тому месту, РК увидел торчащую из тени ногу… Или это была лапа? Нет, пожалуй, все же нога, обутая в какой-то причудливый ботинок. Черный меховой ботинок с приделанными к нему когтями. РК подошел поближе, протянул собственную лапу и прикоснулся к подошве торчащей из тени ноги. И все же это была лапа, только подошва — в форме человеческой ступни.
Оказавшись совсем близко, кот, помимо всего прочего, еще и что-то услышал — какой-то едва уловимый и очень быстрый звук. Это явно работали чьи-то легкие приличных размеров, вдыхая кислород и перерабатывая его в углекислый газ.