— Вам это с рук так просто не сойдет, — принялся стращать своих тюремщиков Макостат. — Федерация не простит вам то, что вы захватили в плен ее представителя, уничтожили казенную технику, пошли наперекор указаниям вашего правителя и нарушили все положения существующих договоренностей.
К всеобщему удивлению, ему ответил Мак.
— Я уверен, сэр, вы очень скоро убедитесь в том, что заблуждаетесь по всем пунктам без исключения, — сказал андроид. — Сюда уже направляется следственная группа Федерации. Ей предстоит выяснить все детали заговора, в который вы вступили с теперь уже бывшим мульзаром Эду Кандо и результатом которого стало его ранение, а особенно — преступное использование принадлежащей Федерации техники. Вы планировали продавать священные для местного населения камни и наживаться на этих незаконных сделках. Об этом стало известно, и это также станет предметом тщательного расследования.
Макостат и мульзар обменялись злыми взглядами.
— Кому это известно и откуда? — спросил Кандо.
— Фирма, которой вы пытались продать камни, является дочерней компанией Дома Харакамянов, управляет которой, как вам известно, удочеривший посланника Акорну Рафик Надежда, действующий под руководством своего дяди Хафиза Харакамяна. Когда уникальные хризобериллы, столь широко применяемые в технологиях терраформирования, оказались в зоне его внимания, он связался с посланником, а также навел соответствующие справки у своих… э-э-э… знакомых в кругах Федерации. Понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить: хотя камни действительно происходят с этой планеты и обладают всеми необходимыми свойствами, они не предназначены для продажи, поскольку являются важнейшими религиозными талисманами для местных жителей. Было проведено тщательное и беспристрастное исследование на предмет того, не вносились ли какие-либо изменения в существующие соглашения и правила или, возможно, было получено какое-нибудь специальное разрешение, позволяющее вам продавать эти камни, но — и вы об этом прекрасно знаете — никаких таких изменений или разрешений нет и не было.
— Я — правитель половины населения этой планеты, — заговорил мульзар. — Я сам вношу изменения и выдаю разрешения — такие, какие считаю нужными.
— Уже нет, — поправил его верховный жрец. — Только что состоялся совет хранителей. Им известно, что вы пытались сделать с ними и со священным озером. Если бы вы намеревались просто ограбить нас, не причиняя при этом вреда хранителям, вам, возможно, позволили бы оставаться у власти. Кошки обычно предпочитают не вмешиваться в людские дела, если только это не противоречит их интересам. Но даже ваши хранители свидетельствовали против вас, в результате чего вы были признаны недостойным и неспособным выполнять властные функции.
— А кто же в таком случае достоин и способен править? Уж не ты ли, старик? Вы здесь с вашим озером, из которого вы даже пить не осмеливаетесь, настолько одичали, что не имеете представления о том, что нужно народу.
— Я осведомлен гораздо лучше, чем были осведомлены вы с помощью брата Фагада, — ответил жрец.
Кандо понял, что разоблачена еще одна его интрига. Растерявшись и не зная, что делать, он тем не менее предпринял еще одну отчаянную попытку выкрутиться и заговорил, злобно глядя на Тагота:
— Фагада больше нет. Этот мутант убил его, когда он, выполняя свою священную обязанность, собирался сообщить мне то, что я, будучи мульзаром, имел полное право знать.
Сказав это, он плюнул в Тагота, но тот, как ни странно, только кивнул:
— Я заслужил это. Я действительно предатель, поскольку поддерживал тебя, Кандо. Мне нравились твои идеи, и я до сих пор согласен с некоторыми из них. Я обсуждал со святыми братьями, каким образом можно было бы претворить их в жизнь — так, чтобы это не противоречило интересам ни наших народов, ни религиозного сообщества. Если бы ты искренно желал осуществить эти замыслы на благо нашей планеты, ты был бы выдающимся лидером.
— Я и хотел блага для планеты! — воскликнул Кандо с такой страстью, что Акорна поверила: возможно, когда-то это действительно было так. — Но, окажись вы на моем месте, вы бы очень скоро поняли, что для осуществления подобных планов требуется много денег.
— Возможно, — сказал Тагот.
— Но это не означает, что вам дозволено убивать хранителей и всех животных планеты! — внезапно взорвалась Мью-Шер. — Своей заразой вы погубили наших хранителей. Как вы могли! Как!!! Они охраняли нас годами — все ваши преданные друзья и несчастные кошки. А у некоторых из них еще и глаза не у-успели о-открыться-а!
Девушка уже плакала. Тагот положил руку на плечо племянницы, ее плотным кольцом окружили храмовые коты Хиссима и их местные собратья.
— Мои последователи сокрушат любого, кто попытается занять мое место, — высокомерно проговорил Кандо. — По существующим правилам, пока кто-нибудь не победит меня в бою, правителем остаюсь я или мои наследники.
Верховный жрец окинул его ироничным взглядом:
— Странно, что такой прогрессивный человек, каким вы пытаетесь себя представить, цепляется за столь отсталые, первобытные традиции. Однако поскольку так было всегда, пусть так все и остается. Ваша наследница будет править, но уже без вашего вмешательства. Будет править и ее мать, и человек, который на протяжении многих лет оберегал ее, охраняя от ваших кровосмесительных притязаний. Ее, как видите, любят хранители, а она в свою очередь любит их и всячески заботится об их благе. Кроме того, на ней, как и на ее хранителе, лежит благословение трансформации.
— Ты говоришь о маленькой сестре Мью-Шер? Но она не моя… — Кандо встретился с ледяным взглядом Надари и осекся. — Я не знал. Ты мне ничего не говорила…
— Не хотела доставлять тебе такое удовольствие, — сказала, словно плюнула, Надари, — а остаться я не могла, поскольку сама была еще почти ребенком. Тагот, которого я любила, знал о ее существовании, не знал только о том, кто ее отец. Он стал твоим последователем, даже не подозревая о том, насколько сильно я тебя ненавижу.
— Н-ненавидишь меня? — запинаясь, переспросил Кандо, изумленно глядя на Надари. — Но тебе нравились наши игры, наши маленькие секреты.
— Ненавидела и до сих пор ненавижу, — повторила она. — Я благодарна тебе только за одну вещь. За то, что я научилась драться. Научилась для того, чтобы ты больше никогда не смог ко мне прикоснуться. Именно это больше, нежели что-то иное, заставляло меня стремиться стать воином.
— А теперь она будет защищать тех, кто придет вам на смену, — со светлой улыбкой сообщил верховный жрец, — что лично мне кажется совершенно правильным. А что касается вас, то поскольку вы занимаете высокий пост в религиозной иерархии, то и судить вас будут по законам не светского, а религиозного правосудия. Вы будете замурованы в стене и остаток своей жизни проживете отшельником — за созерцанием и размышлением. Братья уже подготовили стену для вашего заточения. Но не отчаивайтесь, вы будете не одиноки. Время от времени вас будут навещать хранители.
— Вы и меня намерены замуровать? — с ужасом в голосе проблеял Макостат.
— Вы не являетесь духовным лицом и не принадлежите нашему миру. Моя власть на вас не распространяется, — ответил верховный жрец. — Вашу судьбу будет решать ваш собственный народ. Кади Надари — таков теперь ее титул как соправительницы мульзары Мью-Шер — заверила меня в том, что люди звезд позаботятся о том, чтобы и вы провели остаток вашей жизни в долгих размышлениях над совершенными вами ошибками.
Надари послала Макостату и Эду мстительную улыбку, по-волчьи оскалив зубы, что у линьяри принято считать гримасой угрозы.
— Не грусти, Эду, — проговорил Тагот, — перемены, которые ты задумал, уже грядут, и пусть тебя утешит хотя бы то, что они в какой-то степени стали возможны благодаря тебе.