– Что угодно благороднейшему господину? – поклонившись, вежливо поинтересовался толстяк.
– Хозяйка где? – Беторикс нелюбезно зыркнул глазами.
– Э… – управитель ненадолго задумался и, натянув на лицо самую приветливую улыбку, осведомился: – Осмелюсь спросить – о какой именно хозяйке ты спрашиваешь, о, благороднейший? И кто ты таков?
– Не твое дело, пес! – как и положено, вспылил «благороднейший господин» – этот простолюдин-управляющий, похоже, совсем зарвался, ишь ты – осмелился что-то там спрашивать!
– О, господин, – толстяк испуганно склонился в поклоне. – Поверь, я просто не знаю, о чем сейчас идет речь. Ты говоришь о хозяйке, но… она с господином в городе, в Бибракте.
– В Бибракте? – удивленно переспросил аспирант. – А что они там делают?
– Живут, о, благороднейший. А эта усадьба у них не так уж и давно. Впрочем, господин, верно, должен явиться на днях, проконтролировать, как идет ремонт.
Беторикс язвительно скривился:
– Похоже, ваш господин уже явился. Что, – молодой человек окинул взглядом усадьбу. – Больше вообще никого из благородных нету? А воины?
– Только военные слуги, амбакты, мой господин, во главе с десятником Кадруматом. Но он подчиняется мне.
– Значит, пока ты тут за главного?
– Так, мой господин.
Приложив руку к сердцу, толстяк снова поклонился и наконец-то представился:
– Меня зовут Тимар, господин.
Беторикс задумчиво посмотрел в небо – его уже начала утомлять сия странная и беспредметная беседа. Хозяева виллы живут в Бибракте? Оч-чень интересно, это с каких же пор? Всегда в Алезии жили, при дворе Верцингеторикса. А теперь что ж, супруга перебралась в Бибракте, священную крепость эдуев? Зачем? И – главное – когда только успела? Когда…
Запах… Молодой человек повел носом. Какой странный запах! И не сказать, чтоб неприятный, наоборот даже… такой знакомый-знакомый… Да что же так пахнет-то? Господи! Да ведь сирень! Во-он, рядом – кусты. И нежно-лиловые соцветия, и запах. Сирень цветет.
Постойте! Какая же сирень осенью?
Виталий обескураженно осмотрелся: а кто вообще сказал, что сейчас – осень? Сирень, еще что-то – черемуха! – белая, в цвету. И нежно-зеленая листва на деревьях, и радостный щебет птиц, разноцветные бабочки, майский жук… шмель! Весна, весна, Господи! Сирень цветет.
Это что же получается – полгода прошло? Вот так вот, незаметно – выбрался в свой мир, поболтал кое с кем, вернулся обратно – а тут месяцев шесть как корова языком слизнула! И что теперь? То-то управитель какой-то бред несет. Хозяин, хозяйка, Бибракте. За полгода много чего могло произойти. А ну-ка…
– Забыл спросить имя твоего славного господина.
– Благороднейший Амикарт, сын Гайдаула, волею нашего великого вождя, славного Верцингеторикса, этой усадьбы хозяин с недавних пор.
– Так-та-ак, – Виталий покачал головой. – А прежние хозяева где?
– Не могу знать, благороднейший, я тут недавно. Не желаешь ли пройти в дом, отдохнуть с дороги? – Тимар вдруг залебезил, приторно щурясь. – Вот, сюда проходи, вот по этой дорожке. Осмелюсь спросить – где твой конь, твои амбакты-слуги? Сыты ли? Не заплутали в болотах?
– Здесь хорошая дорога – негде плутать, – усмехнулся Виталий.
Похоже, на своей же собственной вилле он ныне стал не хозяином, а гостем. Что же здесь все-таки произошло? Этот управитель… в самом деле не знает? Или врет? А зачем ему врать, какой смысл? По всему – хитрован еще тот, с такими поосторожнее надо.
– Слуги мои неподалеку разбили лагерь, там же и кони, – неспешно шагая вслед за толстяком управляющим по посыпанной речным песком дорожке, с ленцой пояснил Беторикс. – А я вот слыхал про эту усадьбу, дай, думаю, загляну, может, хозяин дома? Что, из прежних слуг совсем никого не осталось?
– Совсем никого, господин. Пустая усадебка благороднейшему Амикарту досталась. Прошу, поднимайся в дом, отдохни с дороги. А я пока распоряжусь насчет угощения. Предпочитаешь ли ты пиво или вино, благородный господин? И… позволь все же узнать твой род и имя. А то как-то неловко получается.
– Меня зовут Карнак, – схитрил молодой человек. – Карнак из рода Каризиев.
– Каризии? – толстяк удивленно моргнул.
– Это очень известный род у карнутов.
– А-а-а… Карнуты живут далеко… Ой, – управитель тут же опомнился. – Не гневайся, благороднейший господин, за мое дурацкое любопытство. Просто, наш благородный хозяин, господин Амикарт, велел расспрашивать каждого, кто приходит.