И снова вру сама себе. Я хочу на него смотреть. Но графу знать это ни к чему.
Мужчина повернулся и двинулся в сторону спальни. Сделав несколько шагов, он остановился, помедлил, я поняла, что дело в дверном проеме, и граф будто бы ослабил хватку, но я ему не позволила опустить себя, неловко улыбнулась и немного нагнула голову. Граф присел и снова выпрямился уже в спальне, остановился рядом с кроватью.
Я не хотела, чтобы он отпускал меня. Было в этом что-то... Так близко к нему и как будто далеко.
Граф расцепил руки и аккуратно, придерживая меня, поставил на пол. Теперь его ладони держали меня за спину. Мои руки остались на его плечах, но я почти сразу убрала их, прижимая к груди. Граф помедлил, снова обхватил ладонями мое лицо, и я еле сдержалась, чтобы не зажмуриться снова. Мужчина лишь наклонился ближе и сказал:
— Я не продолжу, пока ты не поможешь мне.
Я смутилась, вопросительно посмотрела на него, отвела взгляд, а потом принялась торопливо развязывать завязки, удерживающие платье на плечах.
Граф резко перехватил мои дрожащие руки и голосом, не терпящим возражений, произнес:
— Я не это имел ввиду.
Я опустила руки, не понимая, о чем он. Граф сам развязал завязки, и я сдержалась, чтобы не подхватить соскользнувшее вниз платье. Успокоить себя никак не получалось, дрожь не уходила. Заострить свое внимание было не на чем: если снова буду смотреть на тот жуткий шрам на его груди, граф может подумать, что меня это беспокоит. Почему он решил, что пугает меня еще больше? Из-за нового шрама? Но ведь это так неважно... Ах, да, есть же еще оберег.
Я несмело дотронулась до кулона одной рукой и тихо прошептала:
— Простите, ваш подарок я потеряла.
— Ты правда хочешь думать от этом сейчас?
Я мотнула головой, снова посмотрела ему в глаза и виновато улыбнулась:
— Простите, в этот раз из меня плохая ученица.
Мое лицо снова оказалось в его ладонях, и граф вместо ответа вновь прижался к моим губам. Я закрыла глаза и вдруг поняла, что он имел ввиду, когда просил о помощи. Попробовала ответить на поцелуй, но тут же почувствовала себя жутко неловко и попыталась отстраниться. Супруг не позволил, удерживая меня. Ну, если так... Я подняла руки и сделала то, что хотела: обхватила ладонями его шею и провела по волосам на затылке. Еще мокрые.
Мужчина переместил руки мне за спину и прижал к себе. Внутренний голос, советовавший не терять голову, затих. Его заставило замолчать пьянящее чувство близости с тем... С тем, кто носит твой бесполезный подарок. С тем, кто дарит тебе пушистого хищника, чтобы отвлечь от болезни. С тем, кто решает сделать из тебя солдата, лишь бы избавить от дурных снов. С тем, кто спасет, даже нарушив приказ. С тем, кому доверяешь.
Последнюю мысль я додумывала, когда граф на руках отнес меня на кровать. Эта же мысль успокоила и, по-моему, стала последней за сегодняшнюю ночь.
Глава 21. Спасение
КРИСТАН
В кабинет Императора через окно пробивался теплый свет наступающего утра.
Граф Рейгард невидящим взглядом наблюдал за восходом солнца, ожидая монарха. Он приехал засветло, зная, что не потревожит Императора, — Арридан вставал рано и обычно проводил утро за тренировкой. Собственно, он и научил этому друга.
Кристан понимал, насколько трудный ему предстоял разговор, и еще не до конца продумал, что может сказать, а что нет. Впрочем, это бы не помогло: Арридан иногда был непредсказуем в своих действиях.
Мия действительно не лгала, Люсия подтвердила каждое ее слово. Император никогда не отличался терпимостью по отношению к женщинам, и, если быть честным, Кристан не удивился его предложению. Когда терпению монарха приходил конец, он брал силой то, что хотел, и сходил с ума, если не получал этого. Арридан думал, что Мию останавливает замужество, и искренне не понимал, почему девушка не отвечает ему взаимностью. А граф Рейгард знал. Мия ненавидела монарха всей душой и еле сдерживалась, чтобы не показывать этого. Для нее Арридан навсегда останется убийцей ее родителей, и этого не изменить.