От воспоминаний стало еще хуже. Я бы заплакала, да давно разучилась.
Мне было шестнадцать, когда восстание захлестнуло Императорский дворец. Император был свергнут герцогом, который собрал элитный отряд приближенных ко двору воинов, и вместе они обезглавили монарха и его семью. Я всегда мало разбиралась в политике, но знала, что мой отец поддерживал Императора. Однажды мне довелось побывать во дворце, и правитель мне не очень понравился, о чем я незамедлительно сообщила отцу. Низенький полноватый мужчина с пухлыми короткими пальцами, на одном из которых красовался золотой перстень с огромным рубином. Именно на этот красный камень я тогда смотрела весь вечер. Была у меня такая привычка: заострять свое внимание на чем-то одном, чтобы отвлечься от обстановки, которая мне не нравилась по каким-либо причинам. Мой отец, герцог Арктур Риаваль, сразу строго высказал мне, что о таких вещах, как неприязнь к внешности монарха, стоит помалкивать. Поэтому, когда на приеме Император почтил нашу семью своим присутствием, я присела в довольно неумелом реверансе, а потом весь разговор стояла с каменным выражением лица и пялилась на перстень. Но когда монарх громко рассмеялся, и я, вздрогнув, посмотрела на него, то увидела просто толстого добряка с блестящей короной, скрывающей лысину. Помню, как улыбка непроизвольно появилась на моем лице, и Император погладил меня по голове. Тогда еще у десятилетней девочки не было красивой прически, только аккуратно уложенные волосы под каре.
Новости о перевороте долетели до нас слишком поздно. Сразу после захвата дворца члены заговора отправились к тем, кто носил титул герцога или маркиза при дворе Императора, — первые приближенные к короне. Как я позже узнала, восставшие изначально собрались в том количестве, которое понадобиться, чтобы к каждому поддерживающему корону направиться по одному. Тринадцать воинов, убийц, что обезглавили Империю. И один из них посетил мой дом, в который я больше никогда не возвращалась.
Я покинула замок через тайные ходы, скрывалась и старалась держаться от людей подальше. Когда же это становилось совсем невозможным, приходилось притворяться юношей и подрабатывать в тавернах или еще более злачных заведениях. Там же я наслушалась различных слухов и мнений о случившемся. Как я поняла, простой люд был рад восстанию, как и военнообязанные. Бывший Император правил, не оглядываясь на простых смертных, и это, естественно, им не нравилось. Кроме того, он принижал вояк, считая их недостойными даже тех титулов, что доставались им по наследству. Герцогу Амирскому, чья семья всегда была на стороне короны, такой расклад не понравился. По слухам, его отец и брат попытались остановить переворот, и герцог собственноручно убил их. Позже, после расправы над приближенными к Императору, герцог провозгласил себя новым правителем, и армия поддержала его. Первым делом новый монарх подарил желаемые титулы остальным двенадцати участникам переворота и сделал столицей город Торнуэл в Амирской губернии, где находилось его родовое поместье. Теперь Император правил с северного края Империи, обнесенного горами и густыми лесами. Более того, многие из двенадцати, которых люди прозвали Мятежниками, отправились вместе с ним, чтобы быть поблизости. Мне подобное было на руку, ведь я все еще боялась, что меня могут искать. Новый монарх был молод и правил жестко, уничтожая всех, кто был недоволен его правлением. Буквально уничтожал. Да и был не многим лучше предыдущего правителя, особенно не утруждая себя заботой о простых жителях его Империи.
На самом деле, казалось чудом, что меня за три года никто не раскрыл. Видимо, поэтому я утратила бдительность. На очередной работе в таверне я заметила командира личного отряда моего отца. Мне показалось, что он скрывается, и я, уставшая выживать в одиночку, рискнула показаться ему на глаза и признаться в своем происхождении. Мужчина узнал меня и нехотя согласился взять к повстанцам, отстаивающим свои права при власти предыдущего монарха. Также он пообещал, что никто не узнает, что я девушка. При первом же столкновении с имперскими войсками, мужчину взяли в плен, и он сдал меня с потрохами. Хорошо хоть, что про титул сказать не успел. Видимо, сначала все же решил заинтересовать моим полом, а уж потом выменять свою свободу на важную информацию о моем происхождении. Но горло ему перерезали гораздо раньше.