Думаю, раньше мне мешали рассмотреть это ненависть и страх, которые я испытывала к графу. Теперь эти чувства почти исчезли, осталась лишь осторожность: доверять супругу полностью что-то мешало. Наверное, осознание того, насколько важен для меня подобный шаг.
Я помнила, как ухватилась за его руку, когда чуть не упала, истекая кровью. Уже тогда поняла, что не справилась, хоть все до сих пор твердят, что я прошла испытание. И граф снова спас меня, в который раз. Если подумать, сколько можно-то? От рабской жизни, от Императора, от нападения Кагана, от болезни… Да-да, в голове прочно угнездилась мысль о том, что не монарх подарил мне танула. Даже от кошмаров меня избавил. Теперь вот спас из лап одного из самых жутких существ в мире.
Признаться, я бы тогда потеряла сознание сразу, если бы не голос графа. «Не закрывай глаза!» — громко и настойчиво говорил он и называл по имени. Не кричал, не паниковал. Наверное, поэтому я приняла его слова, как приказ от наставника, но выполнить, кажется, не смогла… Когда очнулась, поняла, что по-прежнему держу его руку. Только теперь я была в безопасности, опять же благодаря супругу.
После того, как он покинул мою комнату, стало стыдно, что вот так поддалась эмоциям и что так и осталась слабой девчонкой. Все из-за испуга и той бешеной гонки, когда я могла погибнуть. Я думала, что теперь стану сильной и не буду зависеть от графа, смогу за себя постоять, но… хваталась за его ладонь так, будто он был единственным, кто может меня защитить. Это было действительно так, ведь на поляне был тот, из-за кого я могла умереть. И это не худофор.
Я смутно помнила, что происходило вокруг, — страх парализовал мозг, и я видела перед собой только то жуткое существо, которое преследовало меня в лесу. Зато слышала голос Императора, который не дал Охотникам прийти мне на выручку. Позже пришла мысль о том, что, может, он не сразу понял, в какую переделку я попала, ведь граф тоже подумал, что я сама привела худофора. Но, честно признаться, я предпочитала и дальше видеть в монархе врага, — того, кто чуть не позволил мне умереть. Недаром же граф просил меня остерегаться правителя.
Я снова посмотрела на супруга и нерешительно спросила:
— А Его Величество... он не доволен испытанием?
Граф ответил не сразу. Он взглянул на меня, нахмурился еще сильнее и снова уставился в окно. Похоже, я подкинула ему мрачных мыслей. Сама не поняла, в какой момент мужчина перестал быть для меня бревном без эмоций. Этот факт одновременно радовал и тревожил.
— Его Величество доволен тем, как прошло испытание, — наконец сказал граф. — И мне кажется, мы оба понимаем, что его впечатлили не ученики Кагана и герцога Дюмонта.
Я с тревогой посмотрела супругу в глаза.
— Вы же помните, что я говорил про правителя? Добивается своего любыми способами. А вы только поджигаете его интерес. Не забывайте, кто вы.
— Неремия Рейгард, — твердо сказала я.
Граф снова отвернулся к окну, а через некоторое время сказал:
— Мы сегодня должны прибыть ко двору. Вы, как Охотница, обязаны принять присягу.
***
В самой церемонии присяги не было ничего необычного.
Трое новоиспеченных Охотников, одетые в костюмы, которые теперь должны стать им второй кожей, предстали перед троном. Император подходил к каждому по очереди, держа в руках тот самый кинжал, с которым бывший ученик проходил финальное испытание. Охотник становился перед монархом на колени в знак полного подчинения и преданности, говорил заученные слова присяги и принимал из рук правителя кинжал.
Когда я получила заветный клинок, Император наклонился и тихо сказал:
— Я не хочу больше видеть вас в этом костюме. Впредь появляйтесь при дворе в более подобающем виде.
Я не посмела взглянуть на него. Вспомнилось, как граф отговаривал меня от идеи становиться Охотницей. Пожалуй, только теперь я поняла, насколько близко оказалась к тому, от кого следовало держаться подальше. Теперь я на службе Его Величества и должна буду исполнять его приказы. И один из них только что прозвучал из уст монарха.