Выбрать главу

Однако от берега оторвались и бросились в погоню за шлюпкой несколько пирог. Преследование могло закончиться лишь схваткой, не сулившей белым благоприятного исхода, но тут мичману пришла в голову блестящая идея. Не подозревая, что он подражает поведению Гиппомена[17] во время поединка с Аталантой, сообразительный моряк снял и бросил в воду фуфайку. Туземцы задержались, чтобы ее выловить, и эта хитрость дала возможность беглецам скрыться за длинным мысом на берегу острова.

Тем временем стемнело и разочарованные дикари отстали.

Первая попытка причалить к острову была слишком опасна, чтобы ее повторять.

— Теперь необходимо принять важное решение, — сказал капитан Блай. — История, случившаяся на Тофуа, я уверен, повторится и на Тонгатапу, и всюду, куда бы мы ни зашли. Нас мало, мы без оружия и не можем ни торговать, ни добывать себе пищу силой. Придется пользоваться только собственными запасами. А вы знаете, друзья, как они ничтожны. Но не лучше ли все же удовлетвориться ими, чем каждый раз, приставая к берегу, рисковать жизнью? Я не хочу скрывать весь ужас нашего положения. Чтобы добраться до Тимора, нужно пройти около тысячи двухсот миль, получая в день четверть сухаря и четверть пинты[18] воды! При условии железной дисциплины спастись можно только этой ценой. Отвечайте с полной откровенностью! Согласны ли вы пойти на такое испытание? Клянетесь ли безропотно подчиняться всем моим требованиям?

— Да! Да! Клянемся! — закричали все в один голос.

— Друзья, — продолжал капитан, — мы должны позабыть о взаимных обидах и упреках, отказаться от сведения личных счетов ради общих интересов.

— Обещаем!

— Если сдержите слово, — добавил Блай, — я отвечаю за ваше спасение.

Теперь баркас шел курсом ост-норд-ост. Довольно сильный ветер крепчал и к вечеру 4 мая превратился в настоящую бурю. Волны вздымались как горы, и суденышко, проваливаясь между ними, казалось, уж не сможет подняться. Опасность увеличивалась с каждой минутой. Насквозь промокшие и закоченевшие моряки в этот день могли подкрепиться лишь парой глотков рома и четвертушкой полусгнившего плода хлебного дерева.

Назавтра и в следующие дни положение не изменилось. Баркас проплывал мимо множества островов, и от них порой отчаливали пироги. Хотели ли туземцы напасть на европейцев или предложить что-нибудь в обмен, так и осталось неизвестным. Утлое суденышко с раздутыми попутным ветром парусами мчалось вперед.

Утром 9 мая разразилась чудовищная гроза. Раскаты грома и ослепительные молнии непрерывно сменяли друг друга. Дождь низвергался с силой, с которой не могут сравниться даже самые сильные бури средних широт. Невозможно было высушить одежду, и тогда Блай придумал вымочить ее в морской воде и засыпать солью, чтобы сохранить хоть немного тепла в теле, переохлажденном дождем. Скоро к ливням, так мучившим капитана и его спутников, добавилось еще худшее мучение — пытка жаждой при невыносимой жаре.

Утром 17 мая, после ужасающей бури, послышались всеобщие жалобы.

— Никогда не хватит у нас сил добраться до Новой Голландии, — кричали бедняги, — нас исхлестали дожди, мы валимся с ног от голода и усталости. Надо увеличить паек, капитан. Ну и пусть наши запасы иссякнут! Возобновим их, когда доберемся до берега.

— Стыдитесь! — ответил Блай. — Пройдена только половина пути до Австралии, а вы уже пали духом! И не думайте, будто раздобыть пропитание на берегу Новой Голландии так легко. Вы заблуждаетесь!

И Блай принялся описывать все, что узнал о нравах и обычаях туземцев, плавая с капитаном Куком. Спутники выслушали его и замолчали.

Следующие две недели ярко светило солнце, удалось наконец высушить одежду. Двадцать седьмого мая суденышко пересекло полосу бурунов, опоясывавших гряду рифов перед восточным берегом Новой Голландии. Дальше море было спокойно, и несколько групп островков с тропической растительностью радовали глаз.

С большой осторожностью измученные люди высадились на одном из них, не обнаружив никаких туземцев. На берегу виднелись лишь старые следы костров. Наконец-то можно провести спокойную ночь на суше!

Однако следовало хоть немного подкрепиться! К счастью, один из матросов нашел колонию устриц, и изголодавшиеся люди устроили себе настоящий пир.

На другой день Блай обнаружил на баркасе увеличительное стекло и трут. Это означало, что в случае необходимости можно будет разжечь огонь и изжарить мясо или рыбу.

Капитан решил разделить своих спутников на три отряда. Одному надлежало навести порядок на судне, а двум другим — отправиться на поиски пищи. Но тут несколько человек с горечью заявили, что готовы отказаться от обеда, лишь бы не искать приключений на острове. А один из них, самый злобный и нервный, даже заявил:

— Каждый из нас такой же человек, как и другой. С чего же это вдруг вам, капитан, можно всегда отдыхать! Если хочется есть, ступайте поищите себе пищу! Я вас здесь отлично заменю!

Блай, понимая, что мятежный дух следует подавить немедленно, схватил один тесак, а другой бросил к ногам мятежника.

— Защищайся, или я убью тебя, как собаку!

Получив такой решительный отпор, бунтовщик тотчас утихомирился.

Вскоре после столкновения подошла команда с множеством устриц, морских гребешков[19] и пресной водой. Немного подальше к проливу Эндевур два отряда были посланы для ловли черепах и ноддисов[20]. Первый вернулся с пустыми руками, а второй принес шесть птиц, хотя мог бы поймать и много больше, если бы не упрямство одного из ловцов, ушедшего от товарищей и вспугнувшего стаю. Этот человек впоследствии признался, что поймал девять ноддисов и тут же на месте съел сырыми.

Если бы не эта пища и пресная вода, Блай и его спутники погибли бы. Все они были в самом жалком состоянии: обессилевшие, истощенные, исхудавшие — настоящие скелеты.

Дальнейшее плавание в открытом море до Тимора лишь продолжило страдания, испытанные экипажем до того, как удалось достичь берегов Новой Голландии. Сила сопротивления уменьшилась у всех страдальцев без исключения. Через несколько дней ноги у них распухли. Из-за крайнего истощения и слабости постоянно хотелось спать. Несчастных убаюкивала смерть. Заметив это, Блай стал давать самым ослабевшим двойные порции пищи, стараясь поддержать их физически и вселить в души надежду на спасение.

Наконец утром 12 июня бедняги увидели берег Тимора, совершив героическое плавание длиной восемь тысяч шестьсот восемнадцать миль.

Англичанам оказали в Купанге[21] самый доброжелательный прием. Они провели там два месяца, пока не пришли в себя. Затем Блай купил небольшую шхуну и приплыл в Батавию[22], где перешел на судно, идущее в Англию.

вернуться

17

Гиппомен — герой греческой мифологии, победил в беге греческую охотницу Аталанту, бросая перед ней золотые яблоки. Она их подбирала и отстала.

вернуться

18

Пинта — мера жидкостей, рапная 0,57 литра.

вернуться

19

Морские гребешки — донные моллюски в двустворчатых раковинах.

вернуться

20

Ноддис — порода южных птиц.

вернуться

21

Купанг — город на южном побережье острова Тимор.

вернуться

22

Батавия — город на северном берегу острова Ява, являвшийся главным нидерландским городом Малайскою архипелага, современная Джакарта.